Роберт `Живучий` Моттар
Айзек сидит в трюме и оттуда глухо воет, как привидение в подвале викторианского особняка. В его прерывистом голосе всё: экзистенциальный ужас, тоска по дому, собачья жалоба на судьбу. Тебе, однако, некогда думать об Айзеке. Да и слышишь ли ты его? Всё заглушают волны, обрушивающиеся на борта и заливающие палубу. Ты едва видишь, что делают твои собственные руки: из-за стены ледяного ливня забрызганы водой очки и слиплись волосы, ты замёрз, как пингвин, и кожа стала гусиной. Как-то ты продолжаешь управлять кораблём: убрал парус и сам убрался за штурвал. Трудно всё сделать всего в две руки...
По правому борту из воды поднялось великанское щупальце. Он продолжает разворачиваться к чугунному небу, будто решило потянуться после долгого сна. Кораллово красная шкура. Молочные присоски. Самые маленькие — величиной ровно с твоё лицо.