[DW] Миф | ходы игроков | 5. Предсказание

Чтобы вот так, перед тремя оскаленными мордами, не пасть духом, а вместо этого взять, да сотворить заклинание – нужно обладать небывалой смелостью. Или хотя бы бесстрашием. Зубы льва сомкнулись на руке трактирщика, но заклинание уже вступало в силу и перед страшилищем вдруг выросла его собственная копия. Тварь отступила на шаг и неминуемо наступила бы на фриза, да тот уже вылетел откуда-то из-под змеи-хвоста и теперь искал место, куда бы ужалить побольнее. Теперь на Эйвона, точнее на богопротивную смесь из нескольких животных, уставились уже все четыре морды и выглядели они озадаченно.


А двумя сотнями ярдов южнее в туннеле слышалось пыхтение капитана Баймайера.
– По… пжжжи! СИТ! Не беги ты сломя голову, вишь, Мильнер докладывает, что слышал впереди шум какой-то. Надо же ж по уму на помощь поспешать, а не так, чтобы… – на этом дыхание побагровевшего от усилий немца кончилось и он продолжил догонять резвого мальчишку.

В это же время в спину Генриха влетел споткнувшийся в потёмках чех. Он бы многое мог сказать о шуме впереди. А также о шуме позади, по боками, сверху и снизу. Этот "шум", дробящийся на тысячи голосов чтобы секундой позже вновь слиться в невнятный шепот, он слышал уже не первый месяц. "Пх'нглуи мглв'нафх…" – изливали неведомую "мудрость" голоса прямо в голову измученного чеха и от попыток сосредоточиться и прогнать наваждение становилось только хуже. Да, впрочем, он и не пытался уже.

Хейке не стал терять времени на разглядывание второго чудища, а сразу ринулся в атаку, стараясь попасть в незащищенные густой шерстью части тела чтобы отвлечь животину от приходящего в себя в новом облике Эйвона.

Ужалив пару раз в защищенный чешуей хвост, друид отлетел из комнаты и превратился обратно в человека, ибо отпущенное ему в облике пчелы время быстро истекало

Голоса в голове опять вернулись, становясь невыносимее с каждой секундой. Потерявший направление гусит даже врезался во впереди идущего Генриха и упал бы наверняка на холодные камни пола если бы не поддержавшая его сильная рука воина. Слов чех не разбирал, несмотря на свою ученость, но чувствовал, что слова эти темнее глубин Тартара и холоднее девятого круга вергилиевого ада.

Получив поддержку мельника, сознание Жбытека получило и толчок к борьбе против темного наваждения, призвав все то светлое, что было в воспоминаниях. Как назло, на ум шли не священные псалмы, а музыка Николауса Шмалла из Лебендорфа*, которая звучала на всех приличных приемах в кругу пражской аристократии. Особенно вспомнился Наххттанз, который он чинно протанцевал с молоденькой дочкой второго человека в городе, заведующего таможней Ондржэя Шарека, уверенно претендующей на звание первой красавицы стольного Города Королей. И свет блестящих девичьих глаз, отражающий счастье первого бала и яркие свечи в золотых канделябрах, украшающих зал, как будто стал разгонять тьму, атаковавшую мозг студента извне.

Эйвон замер, осознавая своё новое тело. Чудовище напротив уже не выглядело таким большим и угрожающим. Да и обзор стал намного шире и дальше. Юноша с удивлением заметил, что видит всё вокруг, даже не поворачивая головы. Он сделал шаг в сторону и покачнулся. Было непривычно стоять на четырёх мягких лапах. Взгляд какой-то из голов зацепился за дверной проём, через который парень попал сюда. Теперь проход казался маленьким и узким. "Нужно всего лишь добраться до него," - возникла спасительная мысль. - "Пока монстр в недоумении". Эйвон быстро засеменил в сторону выхода, осваиваясь в новом теле на ходу. Заднее зрение (о Святая Богородица, что за заднее зрение?) заметило движение вверх по лестнице. Но вглядываться времени не было. Парень стремительно добрался до проёма и нырнул внутрь, одновременно заканчивая действие заклинания. Мир резко начал расти. И Бёрн, не теряя ни секунды, бросился в сторону, опасаясь, что опомнившееся чудовище изрыгнёт пламя в спину. Теперь Эйвон знал, что оно способно на это.

Хейке с удивлением увидел как одна из огромных четырехголовых зверюг, застывших друг напротив друга, резко рванула в сторону выхода. Сам фризиец находился совсем рядом со вторым, поэтому ему хватило быстрого взгляда чтобы разгадать маневр волшебника и рвануть к своему выходу, стараясь протиснуться и заодно высматривая лежащий на полу кирпич, которым можно было бы убегая, зашвырнуть в морду химере настоящей

Как ни старался фриз, прокусить толстую шкуру ему не удалось. Существо даже не заметило его усилий, полностью сосредоточившись на собственной копии. И даже змеиная голова, казалось, задумалась, обратив взгляд куда-то внутрь и завораживающе покачиваясь перед снова ставшим человеком конюхом. Три пары глаз следили за Эйвоном, провожая его взглядом. Чудище медленно поворачивалось, не сходя с места и лишь когда, у самой двери, Бёрн превратился в человека, прыгнуло вперед. Но поздно, юркий трактирщик уже исчез, скрывшись за поворотом. Зато никуда не делся второй, тот, что подбирался сзади, тот, от которого отвлек перевертыш. Не успел Хейке нагнуться за камнем, как получил удар в грудь, который опрокинул его навзничь. Он упал совсем рядом со спасительным проходом и хотел было отползти, но тело будто бы больше ему не принадлежало. Боль заполнила каждую его частичку, заставив спину выгнуться, а руки и ноги бессмысленно скребли по полу, утратив всякую способность к целенаправленному движению. Тварь заслонила собой свет и в полутьме Виту показалось, что над ним нависли аж две змеиные головы.

Хейке скрючился от боли. Так больно ему не было, пожалуй, даже тогда, когда его лягнул боевой скакун проезжавшего через Маккум графа, укушенный бешеной лисой где-то в районе Кастрикума (и как только дожид так долго, вот ведь мощь звериная). Тело никак не хотело подчиняться, и схываченный булыжник выпал из ослабевших пальцев. Поняв, что верный кинжал, взятый в бою, тут не поможет, друид снова взмолился Покровительнице о даровании возможности превратиться в пчелу и клететь от этого кощмарного хранителя и его змееголового помощника как можно дальше ну или хотя ы долететь до своих

В последний момент, выскакивая из залы с чудовищем, Эйвон краем глаза заметил Вита. Мгновенное замешательство, откуда здесь взялся фризиец, что летучей мышью исследовал туннели, сменилось тревогой. Ведь конюх остался один на один с трёхголовым страшилищем. Парень бросился ко второму проходу в залу, надеясь успеть вытащить Хейке. Но мужчины там не оказалось. Вместо него Бёрн обнаружил огромную змею.

- Хитро, - усмехнувшись, тихо пробубнил Эйвон. И бросился прочь от прохода. Он знал, что чудовищу придётся постараться, чтобы пролезть сюда. Тем не менее, лучше бы оказаться как можно дальше отсюда к моменту, как оно справится. Чуть со слепу не влетев в стену, он остановился и произнёс заклинание, что должно было разогнать мрак. И оглянулся: не отстаёт ли от него Хейке-змея.

Едва освещаемый светом единственного фонаря туннель полнился шорохом и хрипами. Шуршали мелкие камушки под подошвами пятерых людей. Хрипел и сопел капитан, кляня свинские булыжники, так и норовящие подкатиться под ноги. Сперва шли быстро, почти бежали. Потом пришлось замедлиться – в темноте, да вчетвером недолго и в яму рухнуть. Эх, надо было метки на стены нанести, чтоб точно знать, где ловушка. Но не сейчас, как-нибудь потом.

Мысли шального чеха меж тем бродили на максимальном отдалении от происходящего. С какого-то бодуна он вдруг отчаянно затосковал по цивилизации. По приемам, дворцам, танцам и богатым бабам. В голове вдруг застрял вычурный модерновый мотивчик и в попытке мысленно переложить его на аскомандуру Жбытек даже начал его тихонько напевать. Впрочем, учитывая способ перемещения, скорее, напыхтёвывать. И удивительное дело, трепотня в голове поутихла. То ли вытеснилась, то ли заинтересовалась.

Идущий впереди Фарли хотел только одного – чтобы вся эта толпа не спихнула его на колья. До рези в глазах он вглядывался во тьму впереди, чтобы не пропустить место, где пол перестанет существовать. И вдруг из этой тьмы на него начало что-то надвигаться. Он остановился, прислушиваясь и присматриваясь. Уже бы и дёру дал, да сзади наседал Капитан.

– Чё стал-то? Пришли ш… – он осекся, потому что тоже услышал. Из тьмы туннеля нарастал свистящий и шипящий гул. Что-то приближалось. Что-то большое, или их много. Какие-то голоса, стоны, ветер, топот, скрежет, хлопанье, хлюпанье и подвывание. Мильнер отскочил к стене, рывком отправив себе за спину Ингрид и выхватив топор, к противоположной стене прижался капитан, выставив перед собой палаш. Куда делся Фарли, никто даже не понял, а в центре туннеля остался одинокий чех с замершей на губах мелодией. Нечто неотвратимо надвигалось и вскоре в лица ударил ветер, разметав волосы и почти затушив оставленный на полу фонарь. Волна звуков прокатилась мимо, так и не явив ничего материального. И все стихло. В оглушительной тишине тихо трескнул фитиль фонаря.

– Это мать-блять-свят-исусе-в-бога-душу что такое было? – за неимением более подходящей кандидатуры, Капитан ухватил за шиворот обнаружившегося неподалеку Крысу. – Ты ж, ссученышь, чё? упредить забыл?

* * *

Пока немцы боролись с наваждением, фриз и бременец пытались сбежать от опасностей вполне материальных. Удачно избежав новых укусов от обеих змей, Хейке-пчела на полной скорости полетел во тьму и, едва отблеск оставшегося в зале фонаря, пропал в тени, обнаружил, что не знает куда лететь. В человечьей форме можно было бы идти вдоль стены, только вспомнить бы, на которой ответвление в проход вокруг ловушки. Но ползти пчелой… это он так неделю добираться будет. Положение поправил Эйвон, который, выбежав из другой двери, вскоре столкнулся с той же проблемой и зажег свет. Вит тут же устремился за ним.

Обе змеи были озадачены внезапным исчезновением добычи и скорее всего проморгали, что она не пропала окончательно, а лишь превратилась в пчёлку. Зато впереди снова появился человек и если змея-хвост не имела возможности его преследовать, то вторая, по земле ползающая, своего шанса упускать не собиралась. Убедившись, что товарищ от него не отстает, Эйвон повернулся было спиной к негостеприимному храму, как вдруг почувствовал прикосновение к ноге. Он отпрыгнул в сторону как раз вовремя, чтобы избежать костедробильного захвата поблескивающей хрустальными гранями змеюки, но при этом не удержался на ногах и упал на пол. Что-то с Хейке не то. Чего это он?

- Иногда катакомбы издают странные звуки, господин капитан, - попытался успокоить Бахмайера Генрих, - Думаю, раз оно не воспользовалось эффектом внезапности и не напало, надо продолжать движение. Сдается мне, впереди нас ждет нечто поопаснее звуков и ветра...

Честно говоря, мельник подумывал о том, чтобы отправить Ингрид обратно, но не решился отпускать ее одну. Звук и ветер могли оказаться не такими безвредными, как он только что описал капитану.

– Так я это... Не было этого, господин, вот те хрест... Пусти, задушишь ... – хрипел Фарли, стараясь освободиться из стальной хватки капитана. Вот, Мильнер подтверждает - кха,кха, кха... Ты чего, отец, сдурел? Кабы я знал об опасности, шел бы я впереди? Не знал я об этом свистеже-пердеже. Послушай лучше Генриха, давай пойдем помаленьку. Как говорится, сжимая ягодицы и вспоминая молитвы...

- Идём быстрее, - поправив венок на голове, Ингрид оторвалась от стены и поспешила вперёд.
Казалось, жуткие звуки ничуть не смутили её. Но это было не так. Просто видя, как капитан, утратив самообладание, набросился на несчастного Фарли, она постаралась унять дрожь и выглядеть настолько невозмутимо, насколько это было возможно. Благо, в полумраке это было проще. Подняв с пола лампу, она пошла дальше. Мимо мужчин. Кое-что её тревожило больше, чем незримая опасность, что пронеслась мимо. Проходя мимо Генриха, она тихонько добавила:
- Эйвон не отвечает.

- Сдурел что ли? - выругался Эйвон, откатившись в сторону от змеи.

Кататься по холодному полу, осыпанному мелкой каменной крошкой вперемешку с кусками породы побольше, было, мягко говоря, неприятно. Но что-то в поведении Хейке было не то. И это настораживало. Парень старался найти оправдание попытке фризийца схватить его. Получалось не очень. Да и некогда было об этом думать. Того и гляди, здоровенное трёхголовое чудовище протиснется через проём. Или найдёт обход. Нужно было выбираться отсюда. И как можно скорее. Сдался им этот Оракул.

- Бежим, - на всякий случай крикнул он змею, вскакивая и устремляясь со всех ног в туннель обратно. Туда, где был спасительный пролом в потолке. Тот, через который они сюда спустились. Вот только там ещё где-то ловушка была, с кольями, - запоздало припомнил он. И тут обратил внимание на встревоженный голос в своей голове. Ингрид. Всё это время она осыпала его вопросами.

– Молитвы – эт дело. – Капитан разжал кулак, выпуская на волю Крысу и его шиворот и обернулся, ища в полутьме чеха. – Где этот штудент. Ага, так, Вилли, хорош яйца чесать, давай уже, вспоминай Патер Ностер и дуй вперед вместе с мальчонкой бесовщину разгонять, мы прикроем… Дык! Девка, куды ты лезешь, отдай фонарь служке и зашкерься в задах.

Выстроив всех в боевом порядке: разведчик и служка в авангарде, Генрих и сам капитан в центре, дыша им в затылок, а Ингрид оставив плестись в хвосте, Бахмайер велел двигаться вперед, не торопясь и обнажив оружие.