Джун всегда и зимой и летом носила лёгкую вязанную шапочку. Под шапочкой она прятала заострённые уши. Она была наполовину эльфийкой, но предпочитала об этом не вспоминать.
Своего отца она не знала. По словам дядьки и бабки выходило, что он обрюхатил мать, а когда отец матери (дед Джун) попытался призвать любовника к ответственности, эльф убил его и сбежал. Мать же на эту тему вообще не желала разговаривать, да Джун особо и не спрашивала.
Вообще-то всё было совсем не так, но Джун об этом не знает.
Девочку назвали человеческим именем по месяцу, в который она родилась и дали материнскую фамилию.
Она жила человеческой жизнью... Ну во всяком случае пыталась. Она развивалась медленнее сверстников - не удивительно, эльфы растут медленно. Из-за этого и из-за заострённых ушей её всегда дразнили сверстники.
У Джун не было друзей. Видя это "чтоб девка совсем не загрустила", дядька брал её с собой на охоту. Своей семьи у него не было и он относился к Джун как к дочери.
Время шло. Вот ей уже 25, хотя выглядит лет на 15. Её сверстники уже давно переженились и нарожали своих детей. От ровесников она уже не слышала насмешек, но по прежнему чувствовала холод отчуждения. Новое поколение детей иногда шепталось за спиной (эти-то не задирали, знали, что она может и сдачи дать). Она смирилась с тем, что коротать ей весь век одной (ну вернее с матерью, дядькой да бабкой), как однажды, дядька позвал её на серьёзный семейный разговор.
- Джун, ты ведь уже взрослая, - начал дядька, который в их семье был главным. - Не всё тебе с нами жить... Нужно и свою семью завести.
- Да, вон Вилена рябая и то уж замуж выскочила! - вставила бабка.
- Помолчи, мать, - осадил её дядька.
- В общем... В деревне-то жениха на тебя нет, - продолжил он. - Но мне тут двоюродный брат написал, что у него есть один знакомый - кожевник с приличным именем, который жену ищет. В общем... Хорошим мужем он тебе будет.
В комнате воцарилась тишина. Все уставились на Джун.
- Ну что, ты согласна?
Джун не знала, что ответить. Она уже свыклась с мыслью, что умрёт старой девой в родительском доме. А вдруг это шанс? Можно будет уехать туда, где её никто не знает, никогда не видел её острых ушей и как медленно она росла.
- Ну, наверно, да... - нерешительно ответила она.
Дядька написал двоюродному брату. Решили со свадьбой не тянуть: через месяц кожевник мог приехать к ним в деревню, на следующий день свадьбу справят и Джун уедет с ним. Ну точнее это дядьки условились, а Джун лишь в известность поставили. Впрочем, она была не против и уже строила планы о том, как начнёт жить в новом месте. Она не представляла себя ни женой, ни, тем более матерью, но главное из деревни вырваться, а там видно будет.
Вот настал день, когда приехал жених. По такому случаю, Джун, предпочитавшая одеваться удобно, а не красиво, надела второе по лучшести платье (самое красивое было припасено на свадьбу), глаза углём подвела, а губы покусала, чтобы они казались ярче.
С повозки слез грузный человек лет 40. Его лицо было обезображено зажившими оспинами, да, сказать по правде, и без них красавцем его было не назвать: маленькие глаза, нос картофелиной, жирок на дряблом подбородке. А запах... Джун слышала, что для выделки кожи используется навоз и внутренности животных... Но не думала, что ими пахнут и сами кожевники вдали от места работы.
Она всматривалась, не выйдет ли из повозки ещё кто-то. Но нет, мужчина рассчитался с извозчиком и повозка укатила.
- Рад познакомиться со своей новой семьёй! - Звучным с хрипотцой голосом поздоровался он. Первым делом подошёл к дядьке и пожал ему руку. Поклонился бабке и матери.
- А вот и невеста! - Остановился напротив Джун. Она натужно улыбнулась, чтобы не показаться невежливой.
Он подошел вплотную и чмокнул в щёку, оставив на её коже влажный след от слюны.
Девушка старалась не дышать - так противно ей было.
- Ну, пожалуйте, в дом. - Пригласил гостя дядька и Джун с облегчением вздохнула, когда жених отошёл от неё.
Остаток вечера она пыталась улыбаться, и вежливо общаться с будущим мужем, но мысли её были печальны. С этим-то человеком ей предстоит провести остаток жизни? Пропитаться его запахом, смириться с его уродством. Ей было тошно просто разговаривать с ним, а при мысли о первой брачной ночи, дрожь пробегала по телу.
Джун не могла уснуть и когда забрезжил рассвет, она кое-что решила.
Надев удобную охотничью одежду и сняв со стены лук, она отперла дверь и выскользнула навстречу зарождающемуся дню. В конце-концов, чтобы оказаться там, где тебя не знают, муж необязателен. Она двинулась в сторону восходящего солнца, надеясь там встретить свою судьбу.