Пульс

Новый Уэстбрук. Квин-стрит. Квартира Boris-Boris (P8). 19 февраля 2045 года. Воскресенье. 20:30

Не прикасаясь к пластику, Хао ухватила Датча за руку, используя ее как штатив и, повертев туда-сюда, внимательно рассмотрела находку. Потом открыла сумочку, совсем недолго в ней порылась и явила на свет пудреницу с тончайшей белой пудрой. Не жалея, набрала ее на спонж и дунула. После чего снова рассмотрела пыльный кубик. Стоявший вплотную ван Бюрен еле сдержал чих и услышал тихий шорох фотооптики. Закончив с жучком, Шу-рен проделала ту же операцию с гитарой. Потом с полным стаканом (стакан Коми, очевидно, полным быть не мог). И с дверной ручкой. И с плечиками в шкафу. Усевшись на диван, она скинула изображения на агент и запустила сверку.

Датч тем временем ждал результаты проверки. Впрочем, для этого не обязательно было торчать на квартире Boris'а, софт для базы писали какие-то школьники и работала она через пень-колоду. Так что Хао встала с дивана гораздо раньше, чем голландец получил информацию. Китаянка разочарованно покачала головой и уже когда они вышли из квартиры, сообщила:

– Они одинаковые. Все. Это Борькины.

✦ ✦ ✦
Зона поражения. Лаборатория компании Double. 19 февраля 2045 года. Воскресенье. 21:00

Как в процессе понял Андреас, именно фотография, которую он скинул ИскИну, сыграла ключевую роль в тот момент, когда он увидел оригинал. А теперь гарантировала и доверие и благодарность Соверена. Ведь это было первое человеческое лицо, которое он увидел после двух недель темноты и неизвестности. И теперь он видел его вживую.

Не умея еще толком управлять новым телом, Крис совершенно не контролировал мимику и Андреас без труда читал его как книгу. Соверену сложно было отстраниться от смерти жены и мысли его, видимо, крутились теперь вокруг сына. Вопрос Гонзо поставил его в тупик, а сообщение об опасности, грозящей его семье вызвало неподдельное недоумение. Видимо, человек, только что счастливо избежавший цифрового заточения, считал, что уж у тех, кто смог его вытащить, точно в жизни все замечательно. Оказалось нет.

Мисс Хайдер явно не ожидала такого потока вопросов - хотя, пожалуй, от Талера стоило.
Когда все ребята спросили, что собирались, женщина вздохнула.
– Пожалуй, начну с последнего. Мастер Леонхард не вернется в ближайшее время. Он был… основной целью людей, которые всё это устроили. К счастью, его здесь не было. - Мисс Хайдер замолчала на какое-то время, обдумывая свои дальнейшие слова. - Сейчас с ним всё в порядке, но он планирует залечь на дно - и даже я не знаю, где именно.
Мисс Хайдер аккуратно взяла чашку чая, отпила немного.
– Что же до личности людей, которые на нас напали - я бы предпочла не говорить. К сожалению, это знание, которое может привести к беде, а я бы крайне не хотела, чтобы вас постигла такая участь. Даже сам факт расспросов может привести к ужасным последствиям.
– Нам повезло, что отправленные люди снисходительно относятся к тем, кто лишь находится рядом с целью их нападений. Однако, в следующий раз может так уже не повезти.

– И тут мы подходим к главному вопросу - что же нам делать дальше.
Мисс Хайдер вздохнула.
– Тут наши с вами пути вынужденно разойдутся. Временно. Вам предстоит путь до Хеймдалля.
Все прекрасно знали, что Хеймдалль - столица Эребонии, но находится он достаточно далеко. Хотя, от Ордиса можно без особых проблем добраться на поезде..
– И вам, для вашей же безопасности, придется избегать поездов и крупных городов до этого. Мастера Леонхарда ищут - и, скорее всего, все железные дороги под контролем.

Мисс Хайдер достала небольшой жетон, на котором было выгравировано увеличительное стекло и изящное долото:
– Это символ ювелирного магазина, который вам надо будет найти в Хеймдалле. Вам там помогут - достаточно упомянуть меня и показать этот жетон. Постарайтесь его не потерять.
Женщина задумалась, кивнула сама себе:
– Всё, кажется, рассказала. Отбываете вы через два часа, старик Йорн подвезет вас в своей телеге до соседней деревни, оттуда пойдете уже сами. Еду и одежду я вам заготовила, - Она указала на аккуратно расставленные в углу помещения сумки.
– И последнее. - Мисс Хайдер подняла из-под стола небольшой ящичек и поставила на стол. - Это то, что мастер Леонхард собирался вам отдать сегодня с утра.
Она открыла ящичек: внутри лежали странного вида орбменты, по одному на человека, и под каждым из них на бархате подкладки была маленькая табличка с именем.
– Берите свои. Искренне надеюсь, что они вам не пригодятся - но лучше иметь их.

  - Что будем делать, Кейт?.. Что... мы... будем... делать? А хер его знает. - Прыснула мисс Даллас.
- Для начала... приземли свою накаченную задницу, Джей-Джей, стоять в стойке суриката двадцать четыре на семь - лёгкий способ получить бампером пикапа по е... балде. Да, расслабиться. Для начала, просто... выдохнуть. Перекус? Черт знает когда ещё сможем и где остановится. - На этом Кейт смела в кучу весь свой не богатый запас провианта. Да, можно было считать, экономить, но... положа руку на сердце, Кейт верила что они скорее просто не доживут до ужина, чем не смогут найти в городе какую-то еду.
- Ох, Сью... - Вот так без обидняков и фамильярства, подхватив тренд заданный Джей-Джеем.
- Или сюда - Поднялась с места, и, сунув косяк Лири, что бы подержал, или поддержал, взяла девчонку за руку и повела к ограждению.
- Вот так, милая, садись, держи... это вода, промой глаза. - Сунула девушке в руки воду, скрутив крышку и положила свои ладони поверх её. Оставаться во тьме.. что может быть страшнее?.. Кейт знала. Остаться во тьме одной. Пусть понимает, чувствует что... все может хотя бы казаться в порядке.

Дело было сделано и можно было прощаться с Левочей и ее мрачными тайнами. Нельзя было сказать, что жители понравились героям и те с радостью приняли их под свою руку. И хотя шли сюда они ради награды, ее получение стало неожиданностью для них самих. Оставаться и управлять деревней не хотелось никому – ни Гриму, ни Шервуду ни Лие. Лишь Гравла изъявила желание остаться здесь, но не деревня влекла ее, а лес и феи, что его населяли. А потому деревенским приходилось рассчитывать прежде всего на себя. Старостой, не мудрствуя лукаво, назначили Дубека – возницу, что привез их суда и который был добр и внимателен к ним с первых дней. Да и сельчане вроде относились к нему с уважением. Правда, насколько он умелый в хозяйстве – ещё предстояло узнать. Может и е сдюжит, но выбора не было – остальным верили куда меньше.

Дубек с поклоном принял предложенные деньги и пообещал распорядиться ими лучшим способом, а перво наперво купить то, что господа велели – несколько лошадей и подвод, да инструмент новый у Карла
заказать, чтобы производство организовать.

Лия беспрепятственно смогла осмотреть дома бывших участниц Пряшего совета. У Зенды плутовка нашла лишь полку с вареньем, причем некоторые банки были весьма странные – например в одном были змеиные хвосты в еловых шишках, во втором плавал глаз, удивительно похожий на человеческий. Третья банка подпрыгивала сама по себе, четвертая меняла цвет. Благо остальные были совершенно обычными.

У Ирмы была богатая обстановка, однако ее богатство составляли в основном вещи – платья, шубы, шали – можно подумать, что ведьма жила не в глухом селе, где ее боялись, а в столице. Среди вещей обнаружился набор косметики и зеркальце, мимо которых Лия пройти не смогла. Кроме того плутовка нашла книгу с чистыми страницами, писчий набор и около 30 золотых в небольшом кожаном мешочке.

Вернувшись, Лия застала остальных героев за разделом добычи. Гравла и слушать ничего не хотела, раздав свое снаряжение бывшим приятелям. Шервуд как ярый противник зависимости в любой ее форме, казался от доли в деревне в обмен на более ценную награду.

Наконец пожав друг другу руки, герои разошлись. Возможно, в таком составе они видели друг друга в последний раз. А возможно их пути ещё пересекутся не раз.

К сожалению, смысл происходящего ритуала так и остался неясен. Брунгильда верно поняла, что существо, которое изображала статуя, не имела ничего общего с акульим богом. Скорее всего они столкнулись с какими-то культистами, пытающимися пробудить древнее существо.

Капитан встретила предложение Брунгильды об оказании мед помощи настороженно, что лишь усилило ее подозрения:
– Давай позже... Мы тут, сама понимаешь, не званные гости, рассиживаться времени нет...

Брунгильда не настаивала – и вправду бой был на носу. Голоса команды разделились – Мортимер и Галинданн хотели сработать тихо, остальные не против были взять ценный груз нахрапом. В итоге было выбрано промежуточное решение – обезъяна подкинет успокоительные капли на жаровни, а дальше – старый добрый налет, пока не успели проморгаться.

– Да, скрытно мы наделали бы меньше шума. Но один неверный шаг и все равно придется драться. Так почему же не начать сразу с этого, верно, команда?

Сказано – сделано. Джек отправился в храм, ловко прячась в развалинах, однако не спешил появляться обратно. Пришлось Мортимеру снова тащиться в разведку. Оказалось, обезъяна сама пала жертвой комбинации капель Пьемура и водорослей и сидела на камне, пялясь на статую и пуская слюни. На оклики полурослика обезъяна никак не реагировала, пока Мортимер не уколол ее болтом арбалета. Заорать новоиспеченный адепт наркотического культа не успел – Мортимер закрыл ему морду рукой, однако неблагодарная тварь прокусила полурослику палец.

Однако несмотря на все злоключения Мортимера, дело было сделано. Сахуагины продолжали петь, однако чуть больше тянули ноты и раз за разом кто-то да выпадал из хора и невпопад возвращался снова – от прежней стройности исполнения не осталось ничего подобного. Это не могло не привлечь внимания жрицы, которая оказалась менее подвержена влиянию, чем остальные участники церемонии. Она принялась осматриваться, но не заметила ничего подозрительного... Ах, если бы она знала, что команда "Мириады" уже подобралась к храму и прижимались сейчас к колоннам и развалинам в ожидании команд.

– Пьемур и Мортимер, тащите сундук – подала голос капитанша. А мы их отвлечем... – и, подавая пример, она вскинула пистоль, и тщательно прицелившись, нажала на курок.

Оружие гулко бахнуло, словно в руках Мирабеллы была пушка, а не пистолет, и тяжелая пуля отбросила жрицу на алтарь, едва Мортимер и Галинданн достигли пьедестала с сундуком. Кровь жрицы окрасила алтарь и статуя словно ожила – по крайней мере теперь не только Мортимер видел, что щупальца на его лице шевелятся, жадно слизывая кровь, брызнувшею с развороченного плеча жрицы.

– Вперед, "Черная жемчужина"! – крикнула Мирабелла, словно забыв от волнения, что она плавает с другой командой и на другом корабле.

Кира внимательно выслушал священника, нахмурился и поставил чашку на стол так, что та чуть звякнула о блюдце.
— Хорошо, отец, — кивнул он. — По поводу “Серой пыли” — если хоть что-то узнаем, то непременно сообщим. Дело серьёзное, мы это понимаем.
Затем Кира чуть подался вперёд, его глаза блеснули живым любопытством:
— Но позвольте уточнить… Предсказательные методы перестали работать только в отношении этой серой пыли? Или вообще вся предсказательная магия замолкла? — голос его дрогнул от искреннего беспокойства. — Неужели ни один оракул теперь не видит будущего?
Он провёл рукой по волосам и добавил с нервной усмешкой:
— Я ведь, признаться, сам всегда тянулся к прорицанию. Даже начал пробовать кое-что из практики. Теперь вот думаю — может, пока не поздно, стоит переквалифицироваться, а то выйдет, что вся учёба коту под хвост?
Он перевёл дыхание, сделал паузу и, сменив тон на более спокойный, почти светский, продолжил:
— И ещё один момент мне не вполне ясен. Красная Пядь ведь всегда слыла оплотом вольницы, кузницей возможностей для тех, кто готов рискнуть. Но как церковь Тира вписывается в эту картину? Не слишком ли трудно служить Закону там, где всё дышит свободой и хаосом?
Кира произнёс последнее мягко, скорее как вежливый вопрос, чем как вызов, но в глазах его плясал интерес исследователя, желавшего понять суть вещей.

0xE: @Shrike @Shpuntik отвлечь? они думают дверь закрыта

Чем она будет отвлекать, Хекс ещё не решила. Можно было распылить краску, хотя краску было немного жалко. Пусть думает, что это ядовитый газ пошел!

Впрочем, Кассад сообщений не читал, Кассад действовал. Услышав, что внизу открывается дверь, Хекс схватила пистолет и выстрелила вверх. Стрелять в того, что там внизу, рискуя задеть своих, она не стала, но охранник-то этого не знает?

- Хитри, отступай, играй, кружись
Сживая врага со свету.
А что же такое жизнь, а жизнь
Это просто дуэль со смертью!

И тут уже неважно, что от смерти тебя отделяет только тонкая кожаная броня, а дерешься ты коротким кинжалом. Клянусь Пламенем, дьявольское отродье, ты ещё пожалеешь, что встал между мной и Кевином!

Поколебавшись, полурослик кинул факел на пол поближе к дрожащей массе, уже почти полностью влезшей и заполнившей собой развилку. Пламя вспыхнуло быстро, вторя речитативу людоящера! Конечно, студенетсый прозрачный куб не закричал, но гневно задрожал, загоревшись сразу в нескольких местах и шипя. А в это время Незахуолкойотл, сохранявший бдительность, бросился в ту сторону, откуда выбежал Енотыч, и ударил саблей наотмашь по большой козлиной голове с острыми зубами, сунувшейся было к вам... Голова взрыкнула, и вы осознали, что это была химера, потому как две другие головы, похожие на змею и на дракона соответственно, тут же бросились на него, оскалив пасти! Людоящер ловко отступил, чувствуя спиной жар от сгорающего в масляной ловушке другого опасного монстра позади. Кажется, вас зажали в тиски!

Единственный безопасный путь вёл снова в ту комнату с ядовитым газом, где Нез нашёл свой волшебный глаз. Представьте себе эту сцену: справа горящая и испускающая зеленоватый дым дрожащая стена пытающегося уползти обратно, но застрявшего куба; левее неё зубастые головы химер на длинных шеях, словно у гидры, вращающие злобно алыми глазами. И вы втроём, сжавшиеся неподалёку от двери, которой заканчивается отнорок коридора. Енотыч, кажется, совсем от страха потерялся, он даже не смог ответить на вопрос Мартина что-то вразумительное, только тявкнул жалобно и сильнее вжался в ногу хозяина, облитую маслом.

.

Захрипел Оскомля желая о помощи позвать, не слыша ударов и голосочка звонкого Святославы из-за двери, потому как больно плотно усики плесневые ушные ракрвины его оплести успели. Да тщетно всё, видать так и не снимет он проклятья то, не заживёт как прежде радостно...

Захрипел Оскомля желая о помощи позвать, не слыша ударов и голосочка звонкого Святославы из-за двери, потому как больно плотно усики плесневые ушные ракрвины его оплести успели. Да тщетно всё, видать так и не снимет он проклятья то, не заживёт как прежде радостно...

Нирис было не по себе. У неё было стойкое ощущение, что леди Элис читает её мысли. Горничная смиренно, чуть склонив голову и немного прижав уши, выслушала все замечания госпожи по поводу запретов и её предпочтений. Задумалась, должна ли служанка быть не скучной? Но то, что её назвали человеком, вызвало лёгкую улыбку. Она росла в человеческой семье, а потому ей было приятно такое сравнение. Всё-таки, сколь зловеще не выглядела юная леди, что-то в ней было милое и непосредственное.

А потом леди Элис предложила ей...

- Да! - сразу же радостно воскликнула Нирис, ухватив книгу обеими руками и прижав к груди.

Слишком уж любила она читать. Слишком уж давно заглядывалась на библиотеку. Ей казалось, что она ничего не читала уже целую вечность. Нирис действительно была бы рада любой книжке с этого стола. И не важно, покажется ли она кому-то при этом скучной или нет. Лишь бы взгляд снова коснулся рукописных строк. А воображение бы снова начало рисовать романтические истории, небывалых существ и отважные приключения. А демоны? Почему бы и нет? Это же целый новый мир! И Сильвии книга явно придётся по вкусу.

- То есть... я хотела сказать... - смутилась девушка. - Спасибо, леди Элис, - куда более сдержанно поклонилась она. Но глаза лисички, тем не менее, светились счастьем. А хвост в нетерпении метался из стороны в сторону. - Я могу идти?

— Черт возьми! Они пошли за товаром! Торстейн, оставлю честь разобраться с этим доходягой тебе!

Сам же Медраш перескочил через поваленое, оперевшись рукой с киркой и бегом побежал в догонку.
Двигаясь вдоль каменного утёса в голове промелькнула мысль - нужно прикрыть отход Радостана! И сразу стало ясно что нужно сделать. Жрец шепотом произнёс:"Могучий Талос! Прояви свою силу..." И в тот же момент на месте где только что ехала последняя из телег начал образовываться сильнейший туман, скрывая из вида удаляющийся обоз.

  Преображение Вименно и место их временного пребывания произвело на нагу впечатление сродни шоку. Зрачки превратились в две не то что щелочки, а полосочки, а язык показывался из сомкнутых губ на пару миллиметров. Но Сильфириана держалась. Держалась пока занималась разделкой тушек, не обращая внимания на жадный взгляд, держалась вспоминая ее прикосновения перед тем, как уйти на охоту, держалась, воспроизводя в памяти ночь у прекрасного озера. И, прямо скажем, ей было тяжело сохранять свою царскую невозмутимость и привычное, немного надменное, но заботливое отношение к Вименно. Магическая татуировка несколько отвлекла Царицу от созерцания прекрасной служанки, которую судьба подарила ей. Слегка покрутив рукой, разглядывая змейку, Сильфириана вернула ее обратно хозяйке. И уже было хотела с любопытством попросить Вименно показать, что она может делать с помощью своих врождённых способностей, но следующие слова произвела на нагу настолько неизгладимое впечатление, что она так и замерла как оглушенная. Что в них было такого? Слуги любили свою госпожу даже не смотря на то, что Сильфириана не всегда была самой простой в общении. Она была требовательной, в плохом настроении от нее вообще следовала держаться подальше, но царица при этом очень добродушно (на сколько особа царских кровей может обращаться к слуге) относилась к слугам. Не воспринимала их как расходный материал, а как весьма полезный элемент своего быта. Зачем портить столь полезный и медленно восполняемых ресурс? Так что ничего удивительного, что ее всегда были готовы "носить на руках", петь хвалебные пестни...

Но...
Никто...
Никогда...
Не посмел бы...
Обратиться к ней на Ты...

  Даже никому из своих фаворитов Сильфириана не позволяла фамильярничать с собой. Это был самый быстрый способ оказаться в немилости. Наверняка и раньше кого-то из слуг могло тянуть к куда более простой, нежели ее братья и сестра наследнице престола, но они даже не могли помышлять о том, что даже кому-то признаться в своих мыслях. За это наказание могло было прийти еще куда более суровое, нежели немилость. И Вименно должна была это понимать. Но у нее все-равно хватило смелости обратиться к царице так. С такими словами. Не когда она нуждалась в моменте слабости в утешении или поддержке. А вот в такой обстановке. Сердце Сильфирианы пропустило пару ударов. Нижняя пара рук, ложиться на талию, но почти тут же соскальзывает на бедра, верхняя скользит по ключе в совсем не скромный вырез, касаясь кожи лишь подушечками пальцев и слегка когтями. Вименно могла чувствовать спиной сильное биение большого сердца наги.
– Скажи это. – Сильфириана даже прижалась щекой к голове полукровки.

Элиот никогда не был человеком общительным и социальным, а уж в свете последних событий и его повышенной занятости ему совсем не было дела до любезностей. Впрочем, помимо цели своего назначения, польза от встречи всё равно была — поэту удалось хоть немножечко отдохнуть и перевести дух. А то всё в движении и в движении, будто приходится разом отрабатывать все проведённые в поисках вдохновения годы.

Со встречи же Мур вышел разглядывая любопытный символ, переданный ему Якобом. Наверное, в былые времена Элиот счёл бы его не более чем любопытной побрякушкой, но не после всех недавних происшествий. Может и крылась в этом символе какая неведомая сила. Может и правда побрякушка. Раз Бондарефф счёл нужным передать это именно ему, то стоило довериться коллеге.

За подобными размышлениями, а также занятием своими новыми обязанностями, поэт и не сразу заметил навязавшуюся к нему пернатую компанию.
— Каркнул ворон: "Никогда!", — иронически усмехнувшись, мужчина поближе вгляделся в своего преследователя.
На вид птица птицей. Каких либо щупальц, полного зубов клюва или других жутковатых отклонений не наблюдалось. И, всё же, сложно было отделаться от мысли, что следят за ним не просто так. Хоть может то и было всего лишь разыгравшееся на фоне всех пережитых потрясений воображение.
Отбросив эти ненужные размышления в сторону, поэт принялся копаться в своей сумке и вскоре извлёк из неё небольшой кусочек вяленого мяса, после чего протянул лакомство ворону. Своего рода, проверка. Если съест, то может это и правда самая обычная птица. Если же попытается оттяпать вместе с мясом целую руку, то выдаст себя. Удирать со всех ног, если худшие подозрения подтвердятся, Элиот был более чем готов.

В игры со сменой внешности можно играть не только одному ублюдку. Примерно с такой мыслью Аня и отправилась в клинику. Благо, эдди у нее сейчас водились и их можно было смело потратить. Ну и еще добавить себе чуть-чуть железа. Ровно такого, чтобы это было неприятным сюрпризом для того, кто хорошо знал ее возможности. Была в начинке у Колусевски одна дыра, которая сводила на нет половину ее боевых возможностей ценой обычной ЭМИ-гранаты или сильного разряда тока. И это надо было исправить.
Так как до конца доверять знакомым риперам Аня, к большому сожалению, сейчас не могла, то воспользовалась вполне официальной конторой от производителя имплантов. В конце концов она была официально зарегистрированным телохранителем. Что касается внешности, то вначале соло хотела сделать себе азиатское косоглазое личико. Но потом подумала, что слишком много мороки,слишком другой у ее акцент и установки поведения. Так что азиатка в ее исполнении будет смотреться "ряженой". Поэтому Аня просто заказала немного изменить лицо под малолетку и сменила цвет волос. Остальное должна была сделать смена стиля одежды.

Слушая хозяйку драконьих яиц, револьвера, баллончиков и прочих местных ценностей, Луча размышлял о том, почему эльфы не использовали привычное активирующее слово, создавая волшебный браслет, а зачем-то придумали некий "сенсор". Тем не менее, мужчина стоически старался найти его и ткнуть пальцем. Просто потому что странно ходить с неопределённым артефактом на руке, не знать, как он работает и на что способен. Хотелось верить, что он хотя бы не проклят. Были ещё, конечно, кольца на пальцах. Но с чего-то всё равно стоило начинать идентификацию.

- Не пытайтесь, - поднял он голову, когда Мариетта объяснила ему причину потери крови. - Попробуйте ни о чём не думать. По крайней мере пока. Странно, что у меня такого нет, - задумчиво добавил он. - Просто ничего не помню.

Разговор понемногу затягивался. Луча даже стал переживать, что, согретые теплом его тела, яйца под ним начнут лопаться, выпуская на свет призматических дракончиков. А когда женщина предприняла очередную попытку прояснить своё минутное недовольство, просто поднял руку, оторвавшись от таинственного "пул-ко".

- Всё в порядке, - поспешил заверить её мужчина. - Не Вы первая сегодня хотели меня убить. Но в отличие от них, - кивок в сторону потолка, - с Вами приятно разговаривать. Они, кажется, и вовсе перестали понимать человеческую речь, - он вздохнул. - Может, всё-таки окликните там Джо? Тревожно мне за него.

– Гарот, пристрели лучника! – крикнул Гвидо, быстро оценивший ситуацию.

Засады здесь ожидать конечно же следовало: ожидать честной схватки от зверолюдей было бы глупо: сама их природа диктовала им сражаться подло. Их отряд, угодивший в эту засаду, извиняло только то что все они были усталые, злые и растерянные из-за странного хода вещей.

Гвидо переместился в сторону Алеина: парню следовало помочь, кроме того ворона с мечом была единственной из врагов, до кого рыцарь мог дотянуться не слезая со стола

– Будьте осторожны, парень с молниями может быть поблизости! – предупредил он товарищей припоминая битву у входа в этот проклятый храм и направляя удар своего верного клинка в клювастую голову вороны

За все эти годы побывавший в десятках (если не сотнях) учебных и настоящих поединках Нуньес не оставил без внимания движение Ангела Смерти, но решил оставить без замечаний. Как говорил в своем дневнике его прадед, имевший близкое отношение к Астартес - ‘их пути - война. И нет ему конца.’ Так что, реакция космодесантника на близкое проявление чувств смертных не должна быть удивительной, как решил Нуньес.

— Нэ говори худо о моем навигаторэ, друг Эктор — подмигивая живым глазом, сказал идальго — Он из благородного Дома, и вэсьма умэл в своем дэле. Увэрен, что по итогам пэрэговоров мы сможэм отпраздновать дэло и пиром.
Подождав включения передатчика и перечисления сопровождающих губернатора лиц, Вольный Торговец кивнул головой, и ударил себя кулаком по груди, где расфранченный камзол едва прикрывал пластины доспеха с изображением аквилы.

— Благородный Аллесандер из Дома Висхэр — протянув руку, представил своего навигатора — Мастэр Артиллэрии, госпожа Элиандра Эстерхази, наш пилот, Витторио Нирес, Хормейстер Тэлэпатики ‘Конквистадоры’ и Биастер, техножрец. Но нэ бэспокойтэсь, его вэрность принадлэжит Импэратору, и он нэ кусается… пока я нэ прикажу иного.