|
|
|
|
Драконьи пещеры уходили в глубину горы и змеились там клубком переходов, полным ловушек, тупиков и ложных ходов. Если сперва находились желающие урвать чуток сокровищ (мир их праху), то постепенно ореол тайн и легенд окутывал жилище Джейнара. В лабиринте время течет иначе. В лабиринте на каждом шагу ловушки. Из лабиринта никто и никогда не выходил живым. Надо ли говорить, что часть этих слухом распространялась с подачи самого Джейнара. Оно и понятно. Страх - тоже оружие. Ничуть не менее разрушительное, но более дешевое. Разумеется, слуги посещали лабиринт - но каждый знал только кусочек его. Вельвет и Анри знали больше всех. Во всяком случае достаточно, чтобы добраться до самого логова.
Это была пещера высоко над цитаделью. Один проход из нее вел прямо к обрыву, на головокружительной высоте - чтобы можно было взлететь и улететь. Само логово было не очень большим. И за попадание туда казначеи всех королевств не колеблясь бы отдали левую руку, своих жен и дочерей впридачу. Потому как пол пещеры размером 20 на 20 ярдов был засыпан монетами и золотыми слитками примерно по грудь взрослого человека. Драгоценные камни рачительный Джейнар хранил отдельно. Твердые, но хрупкие, они могли и не пережить постоянного трения его чешуи. А вот золото оставалось золотом.
Там были монеты, в том числе и давно исчезнувших стран с полустертыми профилям забытых царей. Там были свежедобытые куски, шершавые и острые, никем и никак не обработанные. Там были золотые безделушки, смятые, изломанные, потерявшие форму, в которых только опытные люди могли бы угадать золотые чаши, браслеты или кулоны. Иногда, впрочем, Дракон начинал ощущать, что золото становится "грязным". Нет, нет, даже опытный ювелир бы не отличил два куска золота. Но Джейнару испытывал чувство, будто он моется в грязной воде. Тогда он убирал часть золота, добавляя новое, из рудников. Еще золото понемногу исчезало из логова. Его не воровали. Алхимики, что занимались этой задачей, сходились на двух основных гипотезах. Первая гласила, что под воздействием грубых роговых пластин золото, будучи мягким металлом, перетирается в пыль. Которую Дракон и разносит по округе. Хотя пылинки и мелкие, но их много. Потому их сложно поймать. Вторая гипотеза была интересней. Ее сторонники считали, что во время сна часть золота растворяется и проникает в тело дракона. Там золото как-то задействуется в метаболизме, после чего "грязным" выходит обратно, подобно поту. Конечно, вскрытие Дракона помогло бы прояснить эту гипотезу. Но смельчаков предложить такое владыке Белеара как-то не находилось. Или история не сохранила их имена. Впрочем, золото исчезало медленно - примерно в толщину пальца за десяток лет. А Джейнару хватало забот и так, чтобы служить площадкой для опытов своим мудрецам.
И засыпая в груде золота, куда он зарылся почти с головой, он подумал, что завтра он станет человеком и явится к Этель.
Собственно с этого началось его утро - едва проснувшись и обернувшись, он рванул в спальню супруги, куда и ворвался без стука и предупреждения.
- Доброе утро, Этель!
|
|
|
Драконьи пещеры уходили в глубину горы и змеились там клубком переходов, полным ловушек, тупиков и ложных ходов. Если сперва находились желающие урвать чуток сокровищ (мир их праху), то постепенно ореол тайн и легенд окутывал жилище Джейнара. В лабиринте время течет иначе. В лабиринте на каждом шагу ловушки. Из лабиринта никто и никогда не выходил живым. Надо ли говорить, что часть этих слухом распространялась с подачи самого Джейнара. Оно и понятно. Страх - тоже оружие. Ничуть не менее разрушительное, но более дешевое. Разумеется, слуги посещали лабиринт - но каждый знал только кусочек его. Вельвет и Анри знали больше всех. Во всяком случае достаточно, чтобы добраться до самого логова.
Это была пещера высоко над цитаделью. Один проход из нее вел прямо к обрыву, на головокружительной высоте - чтобы можно было взлететь и улететь. Само логово было не очень большим. И за попадание туда казначеи всех королевств не колеблясь бы отдали левую руку, своих жен и дочерей впридачу. Потому как пол пещеры размером 20 на 20 ярдов был засыпан монетами и золотыми слитками примерно по грудь взрослого человека. Драгоценные камни рачительный Джейнар хранил отдельно. Твердые, но хрупкие, они могли и не пережить постоянного трения его чешуи. А вот золото оставалось золотом.
Там были монеты, в том числе и давно исчезнувших стран с полустертыми профилям забытых царей. Там были свежедобытые куски, шершавые и острые, никем и никак не обработанные. Там были золотые безделушки, смятые, изломанные, потерявшие форму, в которых только опытные люди могли бы угадать золотые чаши, браслеты или кулоны. Иногда, впрочем, Дракон начинал ощущать, что золото становится "грязным". Нет, нет, даже опытный ювелир бы не отличил два куска золота. Но Джейнару испытывал чувство, будто он моется в грязной воде. Тогда он убирал часть золота, добавляя новое, из рудников. Еще золото понемногу исчезало из логова. Его не воровали. Алхимики, что занимались этой задачей, сходились на двух основных гипотезах. Первая гласила, что под воздействием грубых роговых пластин золото, будучи мягким металлом, перетирается в пыль. Которую Дракон и разносит по округе. Хотя пылинки и мелкие, но их много. Потому их сложно поймать. Вторая гипотеза была интересней. Ее сторонники считали, что во время сна часть золота растворяется и проникает в тело дракона. Там золото как-то задействуется в метаболизме, после чего "грязным" выходит обратно, подобно поту. Конечно, вскрытие Дракона помогло бы прояснить эту гипотезу. Но смельчаков предложить такое владыке Белеара как-то не находилось. Или история не сохранила их имена. Впрочем, золото исчезало медленно - примерно в толщину пальца за десяток лет. А Джейнару хватало забот и так, чтобы служить площадкой для опытов своим мудрецам.
И засыпая в груде золота, куда он зарылся почти с головой, он подумал, что завтра он станет человеком и явится к Этель.
Собственно с этого началось его утро - едва проснувшись и обернувшись, он рванул в спальню супруги, куда и ворвался без стука и предупреждения.
- Доброе утро, Этель!
|
|
|
|
|
|
|
- Какая же ты...
В это раз она даже не особо смутилась, и даже не пыталась извиниться или спрятаться. Сделать и не жалеть, обесценивая поступок своей нерешительностью. Лиза, кажется, открыла для себя новую дверцу и ей понравился ветерок, что бил в лицо из этого дверного проема. Она... она хотела... она была готова теперь дышать этим воздухом полной грудью. Если и были сомнения ранее, теперь это казалось таким глупым. А ведь она лишь позволила себе быть чуть честнее.
Наставления звучали ужасно мило, но так смущающе. Но... но она ведь и так собиралась потренировать няканье для работы, и не видела в этом нечего такого. "Восхитительна... Моя прелесть" Остановись, демон! Ей же... собраться надо, а на в лужицу растаять. Кивала, обещая постараться, но когда речь зашла про мяукать, исполнять роль, вновь стало неловко. Как же так, совсем без тренировки то? Да, она даже играла в школьных постановках, но в какое сравнение это шло с ЭТИМ? Но ведь она обещала... она должна, ради братика, и что бы Лав порадовать. Ведь ее улыбка, ее похвала, ее восторженный взгляд слаще любого десерта. Что ж, кажется, можно, разумеется что бы чувствовать себя чуть поувереннее, не ударить в грязь лицом перед братиков в самый важный момент, немного и сейчас попробовать?
- Да, Госпожа, я буду стараться, нья-я-я, позаботьтесь обо мне, мррр... - Сначала с придыханием, будто на грани смелости, с искоркой восторга и вспышкой смущения. Немного краснеет, но не сбивается. Звучит хоть и покорно, но с едва уловимой хитринкой в голосе оставляя интригу. Потом... ня и мррр... будто совсем для нее привычные, будто всегда так и говорит вплетаются в речь. Ладошки касаются юбочки и склоняется в легком поклоне, взгляд прыгает вниз, обозначая готовность услужить, но вновь возвращаются к личику, ища ее взгляд, пытаясь по одному движению брови понять желания. У нее.... получается?
- А Лиза-нэко-чан позаботиться о Вас, нья-я-я... - Глазки улыбаются, губки в скромной улыбке и... теперь пора.
......
- Кажется, мы не вовремя... - прошептала она Лизе с лёгкой ноткой смущения в голосе, бросив быстрый взгляд вниз. А ещё, если бы Лиза взглянула в этот момент в глаза демоняше, она бы заметила там лёгкое недовольство.
Увидев брата таким... Лиза широко распахнула глазки. Внутри что-то трепыхнулось. Что... они делают!? Это же... Личико вновь прячется за ладошками... нет, ее ручка все еще держит ладонь Лав и это не дает ей скатиться в панику или куда - то еще, не дает сделать шаг назад. А превращение девчонки и вовсе напомнило что не стоит делать выводы по тому, что видишь. Да и... это же мило! Правда мило. Может немного перебор, прямо в губы, такое себе позволить! Да еще на глазах у сестренки, она же может на думать что-то предрасудительное! Старая Лиза наверное спряталась бы и убежала, но... после таких слов, таких обещаний, нет-нет, она не трусиха и не пойдет на поводу странных впечатлений и выводов. Она... знает брата, она доверяет Лав, вот что важнее всего остального! Взгляд на девушку, о нет... Лиза понимает, именно в этот момент, что... что не хочет видеть ее расстроенной. И может в своих эмоциях она пока не до конца разобралась, еë она видит отлично. Она же так хотела увидеть брата, но задержалась из-за неë, что немного трогает душу Лизы чувством вины. Сильнее сжимает ее ладошку, дарит ей куда более открытую улыбку, но не сочувствие в ней или жалость, нет-нет, уверенность. Милая Лав, твои желания теперь важны для его сестренки и пусть это не много, но... она на твоей стороне! А вот ревности нет. Не укладывается она в ее мировоззрение и всë. Может это странно или не правильно, но... кажется камни тут кидать в неё за подобное некому.
- Ты только посмотри... место освободилось. Не теряй времени, моя милая. Это твой момент, займи насиженное местечко, пока можешь. Хотя это несколько выбивается из роли горничной, так что... прими решение.
Ч-что? На что она ее толкает, только же в руки себя взяла, но... не может противиться ее словам. Или не хочет? Что за наваждение? Будто ее собственные желания озвучивают, те... на которые у самой духу не было. "Она на моей стороне"... Лав точно разбирается в этом. Правда же!? Ох, а что ей терять? Она уже так далеко зашла. Кто вообще отказывается от пряжка когда шлюз открыт, за спиной тяжесть парашютно-подвисной системы и такой уверенный, сильный инструктор, которой жизнь свою доверяешь? Шаг назад сейчас это предательство! И себя в том числе, потому... да, сестренка будет смелой и покажет себя. Но тем не менее то, как Лав уходит в тень... вызывало протест. И пусть сейчас она сделает то что должна, она не даст ей в этой тени прятаться. Он должен увидеть это сокровище так, как увидела она, она не собирается ее прятать столь эгоистично. Разве не в этом весь смысл настоящей любви, делиться самым дорогим? Делать его... еë счастливыми. Ох, Лиза, не много ли на себя берешь?
Лиза сжимала в ручках папку, но пока решила о ней не думать. Нехотя отпустила ладошку Лав, вышла вперед и едва не растеряла весь настрой, но стоило назад взглянуть... да, Лав, придай мне сил, твой взгляд - моя уверенность, твоя улыбка - моя стойкость, твой поцелуй... ааа, вот это лучше оставить на потом. Вдох - выдох...
Заботливая улыбка, что так часто дарит ему по утру, когда уже завтрак готов и можно им насладиться в компании любимого человека, как раз в тот момент расцветает, когда он хвалит ее незамысловатую стряпню. И каждый раз она радуется совершенно искренне, и вот сейчас, та же, утренняя улыбка. На личике и следа нету какого-либо осуждения, обиды или чего-то такого, что сейчас было бы так больно со стороны родного человека, разве что небольшое смущение... или чуть больше небольшого, но не чрезмерного. Глазки сияют отражением чистого неба, как всегда, когда она приходит к нему что-то рассказать. Глупость то какая-то или что-то важное... нет, сейчас он точно может прочитать что что-то важное. Но едва ли его взгляд на долго задержится на ее личике, что хоть и было сейчас чрезмерно живым и светлым, но все же таким родным, теплым и понятным, чего нельзя было сказать об остальном. Черно белые цвета - едва ли она когда-либо выбирала такой контраст в своей одежде, но сейчас можно было сказать что ей шло, едва ли не то самое, когда говорят "это ее цвет", впрочем не в одних красках было дело, но и в формах, а так же смыслах что они несли. Юбка была откровенно коротковата по мнению Лизы, куда короче школьной. Наклонись или сядь и если полоска нижнего белья не выглянет, то линия бедер точно дадут стимул фантазии. И вот она в вежливом поклоне, собирает ладошками ткань юбки в кулачки, немного приподнимая подол, обнажая нежную кожу ножек - в этот раз она предпочла колготкам чулки (точнее те кто шил форму для кафе, хотя в дизайне версии для Лизы и могла вмешаться кто-то вроде Алисы) к которым тянулись чёрные подвязки, что явно были тут для выражения акцентов, учитывая что чулочки были беленькими. Черные туфельки были простыми на вид. Закрытый нос, завышенная голень, низкий каблук, что почти не прибавлял роста - этот предмет одежды был ориентирован на комфорт и износостойкость. И правда, даже не смотря на то что обувь из коробки, ножкам было вполне комфортно и нечего не натирало. Кажется в них даже бегать можно. Верх - затянутый полукорсет с небольшим декольте, что вполне подходил под формы Лизы - тут хвастаться было сильно нечем, но и стыдиться или завидовать тоже, корсет же выгодно демонстрировал эту "золотую середину" во всей красе, но строго сохраняя рамки приличия даже при резких поворотах и наклонах. Так же ткань прятала надплечье с суставом, оставляя само плече открытым. Спина оставалась открытой лишь в верхней трети вместе с шеей. Белый передничек с парой кармашков и... повязка с кошачьими ушками, а из-за спины выглядывал такого же цвета вороного крыла хвостик с красным бантиком. На шее сидел миленький чокер, по дизайну намекающий на ошейник, а спереди на стяжке даже висел японский кошачий колокольчик, что выдавал присутствие Лизы при резких движениях. Заканчивали образ беленькие перчаточки, переходящие в браслетики на запястьях, но сейчас были сняты и выглядывали из кармашка передника.
- Господин, Лиза-нэко-чан сегодня будет прислуживать вашему Темнейшеству, нья-я-я...- На одной чуть завышенной ноте пропела Лиза, впрочем от красноты личика отделаться полностью не могла.
- Позвольте этой скромной слуге позаботиться о вас, нья-я... - А вот воздух заканчивается и фасад уверенности рушится, сердечко бьется быстро-быстро... надо действовать быстрее и увереннее, пока не опозорилась.
- Прошу простить за дерзость, нья-я... - В голосе добавилось едва уловимых возмущенных ноток. - Вам... должно быть известно, как кошки относятся к своему законному месту, Вы же не откажите своей верной слуге, м-р-р... - Выдохнула, спрятала взгляд, посыпалась, но... не дожидаясь ответа, возможно даже слишком поспешно запрыгнула ему на колени, усевшись бочком и... уставившись на свои колени, мерно урча, чувствовала как личико горит, а дыхание подводит уж слишком сильно... вдох... вдох... вы... "закашлялась"... дох.
- Ууу, а это не так уж и просто. - Повернула красное, но уже остывающее личико к Райану.
- Братик, только честно, выйдет с меня кошко-служанка? Ой.. - Закрыла личико ладошками. - Мой образ, это провал. - Потухла, опустила плечики и... затихла.
|
Наверное, это можно было назвать кризисом среднего возраста. Ну, знаете, когда вроде бы уже состоявшийся и погрузившийся в рутину взрослый человек вдруг внезапно решает, что ему абсолютно необходимо купить мотоцикл. Или дельтаплан. Или заняться альпинизмом и забраться на какой-нибудь холмик, к примеру, на Эверест. В принципе, желание купить корабль и уйти в крутые каскадийские пираты сюда вполне вписывается, особенно если делать поправку на космический век. Ну, в самом деле, человек осваивает границы Солнечной системы, какой-то там мотоцикл это уже не серьёзно. В случае Виктории, однако, всё было несколько... Хуже? Сложнее? Интереснее?
За свою жизнь она пережила предостаточно: военная академия, курс подготовки космического десанта, специальные курсы разведчиков, участие в пиар-акциях Корпуса Космопехоты, участие в первой в истории человечества орбитальной высадке на Гиперионе, малая война на Титане, почётная отставка после. А затем ещё раскрытие скандала с уничтожением невооружённого рок-хоппера кораблём ЛОПС, перестрелка с марсианскими террористами, победа в Гонке за Зондом и съёмки в документальном фильме про эту гонку. Только вот за время этих "приключений" сержант Вайс насмотрелась и на человеческую жестокость, и на жадность, и на малодушие. И на то, как благие намерения приводят в ад. И на то, как хорошие люди, делающие хорошие дела - и успешно! - разочаровываются в них и сдаются под напором циничного мира. Как, в итоге, даже банальное желание просто кому-то помочь потому что можешь и хочешь встречает непонимание и даже осуждение. Ведь так просто не бывает, должен быть подвох, двойное дно, скрытая выгода! Это всё хитрый план, чья-то интрига, что скажет Земля, что скажет Луна, а вдруг будет скандал, а вдруг с нас спросят, ах, как бы чего не вышло!
И Виктория просто устала от всего этого. От большой политики, проникающей повсюду, от паранойи, жадности и враждебности. Когда она только прилетела на Марс с предыдущей командой, их в полу-шутку называли каскадийскими пиратами. Ведь они были странными, на частном вооружённом - целой одной лазерной турелью! - корабле, зарегистрированном на Весте, и как будто делали что хотели. В частности, спасли один из экипажей-участников Гонки, местных авантюристов-самоделкиных и даже немного нарушили закон, чтобы сохранить их ракету. И Виктория тогда ещё бурчала, что никакие они не каскадийские и не пираты, обычные фрилансеры, все с Земли. А в итоге купила через контакты в космофлоте Земли корабль, дала ему имя вместо безликого номера и нарисовала на борту эмблему с косым крестом и кругом в центре. Потому что крутые каскадийские пираты делают что хотят и помогают кому хотят.
***
Изначально "Гестия" была судном технического обеспечения, проще говоря ремонтником и тягачом. В половину меньше "Спартанца" и значительно дешевле, такие суда поддерживали масштабные флотские операции и занимались мелким ремонтом "в поле". Они могли так же буксировать повреждённые эсминцы или даже более крупные корабли, хотя в таком случае предполагалось задействовать несколько тягачей сразу. Из-за этого корабль имел довольно причудливую конструкцию. Мощный киль, непропорционально большой двигатель, сдвинутые к середине корпуса жилой и командный модули. Нос занимал служебный отсек, где должны были храниться материалы для ремонта и снабжения, подвижный манипулятор и четыре крупных буксирных захвата. Чтобы не мешать движению многочисленных "конечностей" носовой блок RCS уменьшили и вместо полноценного кольца на носу "Гестии" красовались вертикальные рога. При списании корабль лишился военного блока дальней связи, отсека с ремонтными дронами, оборонительного вооружения и питавшего всё это богатство ядерного реактора. Продвинутый сенсорный массив заменили гражданской моделью. Зато трюм несколько увеличился, превратившись в полноценный грузовой отсек, добавились солнечные панели и топливный процессор. Его установили на месте реактора чтобы не портить ещё больше и без того странную центровку. В сочетании с экономичным ядерным двигателем, объёмистым баком и оборудованием для подключения к топливной и энергетической сети другого корабля это делало "Гестию" отличным заправщиком и спасателем.
Хотя на борту, пожалуй, было не так уютно, как ожидаешь от корабля с именем богини домашнего очага. Оба двуногих члена экипажа были бывшими военными, привыкшими к порядку и аскетичности, да и не успели ещё как следует обжить корабль. У Виктории из личных вещей были только необходимый минимум одежды, ноутбук и горсть мелочей, в числе которых небольшая плюшевая игрушка в виде шимпанзе в древнем скафандре. Судя по нашивке на груди его звали Хэм и в лапы у него были вшиты магниты, позволяющие космическому примату цепляться за металлические предметы. Обычно он зависал над койкой десантницы. Ещё у Вайс была скрипка, на которой она пыталась учиться играть. Пока что получалось выносимо ужасно. К счастью, скрипка была электронная и это позволяло не мучить слух майора Гривза. То есть, конечно, мистера Гривза. Виктория не имела ничего против трегубой гражданскости бывшего флотского офицера, лишь отметив это как "повышение в мистеры". После чего начала обращаться к нему "мистер Гривз", что вкупе с изредка проскакивающими шутками про каскадийских пиратов звучало... На удивление аутентично.
- Нет, мистер Гривз, я тоже её не вижу.
Виктория быстро сверилась с приборами и вышла на общую частоту флотилии, на которой корабли передавали важную информацию и бытовые сообщения. Иногда ещё громкую плохую музыку. Женщине даже приходилось пару раз прикрикивать на "Янгджонг" чтобы они перестали хулиганить. А то придёт и выключит сама.
- "Гестия" всем, "Гестия" всем. Нет визуального контакта с целью. Повторяю, нет визуального контакта с целью, мы не видим Джофергюсон. "Шан Няо", проверьте расчёты и подтвердите курс, может, мы проскочили орбиту?
|
|
|
Анаисса готова была причмокнуть от удивления, когда ее собственный разум вдруг сообщил ей о том, что она пыталась выдать себя за имперца! Ничего подобного у нее даже в мыслях не было! Однако то, как она услышала или, скорее, "поняла" эту фразу, заставило дроу отшатнуться от дуэргара. По спине торопливо пробежали мурашки, а следом выступила мелкая прохладная испарина. Инстинктивно она поежилась, воображая, что где-то там, на краю сознания вдруг появилось нечто, способное заглянуть ей в голову и внедрить нужные ему мысли. Это определенно было событием из ряда вон. Телепатия! Но не такая, с которой ей доводилось иметь дело прежде... Слова трактирщика пролетели мимо ушей невидимой эльфийки, словно далекий свист ветра в горах, пока она напряженно пыталась избавиться от этого гадкого, чужеродного ощущения у себя в голове и лихорадочно соображала, что делать.
Первая мысль: атаковать эту нечисть самым мощным из имеющихся заклинаний снискала истовый отклик в ее испуганной душе, однако это же означало подвергнуть себя опасности. За неимением союзников в этой схватке дело могло обернуться не в ее пользу... Тогда что? Может быть, стража? Нет, они не поверят... Чего доброго вынудят и ее проявиться, и вот тогда-то завертится по-настоящему. Нет, нужно было или бежать подобру-поздорову или искать такой вариант, при котором вместо нее жар загребет своими руками кто-то другой, а она поможет сразить чудовище и... Сможет претендовать на долю в добыче.
Обшарив взглядом окружающее пространство, эльфийка заметила, что еще один посетитель таверны не сводит глаз с мнимого дуэргара. Может, охотник за головами, или интуитивно чувствует в нем что-то неладное на подкорке? Так или иначе нужно было спешить, пока она все еще скрыта заклинанием.
"Сейчас посмотрим, кому тут не рады, ублюдок..."
Если бы она умела сжигать словами, от дуэргара, на которого мстительная эльфийка мельком обратила свой взор, уже осталась бы кучка пепла. Однако вслух она произнесла другое, адресованное незнакомцу поодаль, тому самому, что изучал серокожего. Анаисса быстро переместилась к нему после чего, склонившись над плечом мужчины, спешно, немного резко отчеканила несколько фраз на языке рабов:
- Эта сущность не та, за кого себя выдает. Это мозголом - оно разговаривает, не открывая рта. От этого разговора у меня по спине мурашки. И это не магия. Поверь, я кое-что смыслю в этом...
|
|
|
|
|
Существует множество причин не любить большие города, а теперь к ним прибавилась ещё одна - смерть.
Да, не так себе представлял Алексей последний день жизни. Он ожидал чего угодно, старость в постели, клыки диких животных или обморожение в лесу, но вот резиновые покрышки и проржавевший кузов всегда находились в конце списка где-то между падением метеорита и глобальным наводнением. Кто-то скажет, что глупо отрицать очевидные опасности, но кто же мог знать, что именно сегодня на автобазе выдадут премию и оператор крупногабаритной техники Петр Сердин решит уйти в крутое запойное пике и, в попытке достать ещё пару бутылок беленькой, не справится с управлением камаза и тот на полном ходу врежется в припаркованный у обочины старенький армейский УАЗик? Сердин явно такого не ожидал, как и сам Пересветов находившийся внутри.
Свет дальних фар бьющий через зеркало заднего вида ослепляет, резкий удар толкает в спину и бросает вперёд. Слышен визг тормозов и лязгающий скрежет металла. Хруст ломаемых костей напоминает хруст сухих веток весной, руль вгрызается в переносицу и раскалывет череп. Жгучая боль от раздробленных и зажатых кузовом конечностей переполняет сознание. Пульсирующая в такт ударам сердца кровь выплескивается из разорванных железом артерий, наполняя воздух ароматом металла вперемешку с бензином. Проколотое осколками рёбер лёгкоё спазмирует, хриплое дыхание на краткий миг учащается, чей-то визг и крики затихают. Накатывает слабость, а в голове вместо молитвы только горечь и сожаление, что не успел навестить родителей, да зверью поставить купленный солевой лизунец.
***
Глубокое и размеренное дыхание учащается, свидетельствуя о пробуждении. Веки подрагивают и нехотя размыкаются, глаза подслеповато щурятся яркому свету. На миг кажется, что это фотообои в больничной палате, но лишь до тех пор, пока картинка окружающего мира не обретает ясность и резкость. Приятное тепло солнечных лучей нежно ласкает кожу, побуждая перевернуться на спину и ощутить мягкость зеленого полога. Райская благодать! Над головой высокое и чистое небо, вокруг стволы деревьев, шелест листьев, дуновение ветра, пение птиц… и чьё-то недовольное ворчание.
Поворачивая голову Леший рассчитывал увидеть апостола Петра на фоне златых врат в небесную обитель, но вместо христианского святого он увидел… Нет, не Аллаха, Будду или Кришну, а самого настоящего “Крокодила Гену” из детского мультфильма.
— Здравствуйте, — Несколько ошарашенно поздоровался егерь с рептилией, усаживаясь на траву. Протянул руку для приветствия и тут же её одернул.
Мало того, что рука была в разы больше привычной, так она оказалась зеленого цвета, словно её облили зеленкой. Крупные узловатые пальцы заканчивались короткими, но острыми когтями землистого оттенка. Подозревая худшее, Леший принялся осматривать и ощупывать себя, с каждой секундой прикусывая губу всё сильнее, чтобы не заорать от удивления. Не так он представлял себе посмертие.
Аналогично с руками дела обстояли и с ногами, и с корпусом, и с головой. Но в отличие от крокодила, на голове рогов не обнаружилось, вот только массивная челюсть предательски выпирала вперед, как ковш у экскаватора. Да и всё тело напоминало карикатурно перекачанного культуриста. Но стоило углубиться в изучение чуть глубже, как нервная система не выдержала.
— Мама дорогая… Это же… Это же… Анаконда! — Не выдержав удивления проговорил Алексей, таращась за оттянутый пояс дерюги, где у обычных мужчин находится естество. То, что он обнаружил, нормальным было назвать сложно. Большой зеленый удав вытянулся вдоль штанины и, к счастью, не подавал признаков жизни. Страшно было представить, что произойдет, если эта зверюга проснётся. Третья нога вырастет? А как с ней ходить? Это же неудобно, да и как прятать, если при ходьбе эта штука будет колыхаться, как язык у колокола? Нет, Леший хоть и жил в лесу, но не был отсталым человеком и “Клубничку для взрослых” посматривал регулярно. Знал что такое BBC, а тут прямо Big Green Cock, на радость первертивным дамочкам. Что там дамочкам, с таким размером и кобыла будет довольна.
— Мда… — Смущенно кашлянул Пересветов и стыдливо попытался прикрыться руками, но двух ладоней явно не хватило. Пришлось скрестить под собой ноги по турецки.
— Я умер. Это всё агония умирающего мозга, стрессовые галлюцинации или видения вызванные наркозом. Дышим равномерно, сейчас всё пройдёт.
Выравнивая дыхание и успокаивая разбушевавшуюся нервную систему, принялся изучать и рассматривать окружающую обстановку, чтобы не сойти с ума.
|
|
|
Космос имеет собственный запах. Каждый описывает его немного по-разному, и в то же время похоже. В аромате космоса два слоя, два компонента. Первый - это озон, образующийся под воздействием космической радиации. Даже самые современные варианты обшивки не защищают от нее полностью, лишь снижают уровень до условно безопасного.
Второй компонент обычно описывают как серу, порох, жженый металл или сварку. Хотя кто-то чувствует и совсем иные ароматы. Например - тонкий запах малины или спирта. До сих пор до конца непонятно, какие вещества отвечают за его появление. Есть гипотеза, что это всего лишь обонятельная галлюцинация, вызванная микроповреждениями мозга радиацией. Другое мнение состоит в том, что этот запах принадлежит сложным ароматическим углеводородам, синтезированных во время вспышек сверхновых.
Как бы то ни было, однажды побывав в космосе, особенно в глубоком, за пределами гелиосферы, ни один человек никогда не забудет этот тревожный, едва ощутимый запах. К нему привыкаешь, пока находишься на корабле, но стоит один раз вдохнуть настоящий земной воздух, чтобы осознать, что от тебя до сих пор пахнет космосом. Он усиливается после выхода в открытое пространство, и постепенно выветривается в доке. Но, проведя всего несколько лет в эксплуатации, звездолеты пропитываются этим ароматом насквозь.
Космос имеет собственный голос. Обычно под этими словами подразумевают вой в радиоэфире от газовых гигантов или нейтронных звезд. Но этот режущий уши вопль не услышишь, пока сам не захочешь. Истинный голос космоса - это тихое, на грани слышимости шуршание вентиляторов, журчание воды в гидравлической системе, едва заметная вибрация корпуса от силовой системы, наконец - размеренное попискивание сигнальных систем, свидетельствующее о том, что все нормально.
Космос имеет собственный цвет. Черный, конечно же, но это слово не передает всю бесконечность застилающего Вселенную бархата. Ты смотришь в эту бездну через толстое стекло иллюминатора или тонкий (относительно) пластик забрала скафандра и понимаешь, что там, впереди - Бездна. Бескрайняя пустота, в которой бесконечно падают куда-то звезды и планеты.
Конечно, к этому привыкаешь. К запаху, к шорохам, к Бездне. Но, сколько бы ты не привыкал - один земной вдох смывает эту привычку, словно ее и не было никогда.
* * *
Космический катер "Косможук" следовал в сторону базы после выполненного задания - срочной доставки оборудования на промышленную базу возле безымянного красного карлика. Нет, конечно, у маленького светила был идентификационный номер, но он не имеет в этой истории никакого значения.
Все прошло штатно - одна из множества рутинных, но важных задач. Теперь каждый член экипажа был занят своим делом: кто-то нес вахту, кто-то работал, кто-то отдыхал, общался или занимался хобби.
Редкий момент спокойствия посреди нервной работы космического спасателя.
|
|
|
|
|
– Конечно же, молодой человек, берите, я для того их и даю вам, чтобы вы взяли ключи от замка, – тепло улыбнулась Линнея в ответ на слова Харальда. – Что же до вступления в Сообщество… Решение ваше, это безусловно. Оно ни к чему вас не обязывает, за исключением нескольких моментов. Нет никаких церемоний или ритуалов, нет членских взносов, нет удостоверений и прочего; это ваше сознательное решение, которое, всё же, я попрошу не принимать поспешно или легкомысленно. Став членом Сообщества вы станете теми, на кого будут надеяться те люди, которые регулярно пишут в Йилленкройц и просят помочь с вэсенами. Члены Сообщества морально обязаны реагировать на такие сообщения, иначе смысла в Сообществе не будет. Насколько я могу судить, в последнее время по непонятным для меня причинам вэсены активизировались и письма приходят в замок Йилленкройц с завидным постоянством; в каждом содержится история страха, боли, горя или ужаса, и каждую нужно изучить и коллективно принять решение – реагировать ли на призыв о помощи, и если реагировать, то когда и как. Помимо этого – вы станете объектами пристального внимания тех, кто не особо жалует Сообщество, в первую очередь – Розенбергов и их агентов. А также – когда городские обратят внимание на то, что замок вновь стал обитаем, или, по крайней мере, регулярно посещаем (поверьте, в нашем маленьком городке такое замечают быстрее, чем готовятся канельбюллярь*) – на вас насядет уйма людей: полиция, соседи, журналисты, светские львы и львицы, праздные зеваки, а также воры и домушники. Замок – огромен и древен, как верно заметил херр Густавсон, и лишь его запущенность, а также пристальное внимание Альгота Фриска, смотрителя замка, держат всю эту братию в стороне, потому если (хотя я всё же надеюсь, что не «если», а «когда») вы обоснуетесь там, пусть даже и не как в месте обитания, но в месте деятельности, вам нужно будет достоверное и убедительное прикрытие, чтобы отваживать тех, кому не стоит заходить внутрь нашей… вашей штаб-квартиры, – Линнея подвинула связку ключей к Харальду. В ответ на взволнованный вопрос Густава фрёкен Эльфеклинт ответила с грустной улыбкой: – Сам тот факт, что вэсен – это абсолютно иная форма жизни, во многом чуждая и непонятная нам, чёткого ответа на ваш вопрос, мой дорогой, нет. Однако как я уже сказала ранее, Сообществу известно, что убить вэсена – задача из непростых, легче в одиночку справиться с батальоном солдат. И даже если это, казалось бы, удастся – весьма часто бывали случаи, когда они возвращались. Именно поэтому методы Сообщества в разы эффективнее методов Розенбергов: убить вэсен – это игра с судьбой, ведь высоки шансы того, что вэсен может вернуться, но когда это случится – он вернётся исполненный гнева и ненависти к людям, и история повторится, только в куда более мрачных тонах. А вот найти способ изгнать злотворного вэсена или договориться с ним о том, чтобы более вреда людям не причинялось – это гарантия того, что люди, которые останутся на том месте, не заплатят горькую цену за агрессивные поступки Детей Четверга. Что же до вашего вопроса… Я думаю, есть способ… ритуал… который помог бы попросить вашу мать вернуться. Вернуться, не неся в сердце боль и гнев, и ненависть к людям. Вот только я не знаю, где его искать – в качестве стартовой точки вы можете выбрать замковую библиотеку. И да, что касается библиотеки, – старушка с тёплой улыбкой повернулась к Эмилю. – В замке множество помещений, бóльшая часть которых находится в запустении, в опасном для жизни состоянии или расположена там, куда нужно знать, как добраться, ведь замок – древний, и исполнен потайных ходов, секретных проходов, тайных дверей, подземелий и прочего. Насколько мне помнится, в нём точно есть помимо полностью функциональной библиотеки ещё одна, в которой собраны труды оккультного и мистического толка, касающиеся магии, ритуалов, вэсенов и прочего (вот только где эта библиотека – неведомо ни мне, ни Альготу Фриску). Где-то есть ещё и обсерватория, и научно-исследовательская лаборатория, и лазарет, и часовня, и даже спиритический зал и зал для проведения ритуалов. Но чтобы восстановить всё это – или даже отыскать – понадобится и много времени, и значительные ресурсы. Общая библиотека – как я уже сказала – к счастью, является одним из немногих помещений, которые находятся в относительно функциональном состоянии. В ней содержится несколько тысяч книг, дневников, свитков и документов, которые Сообщество аккумулировало на протяжении трёх сотен лет своего существования. По моим наискромнейшим оценкам, даже если вы читаете со сверхъестественной скоростью, вам понадобится от пяти до двадцати лет на то, чтобы ознакомиться с содержимым всех книг, или прочесть их всех от корки до корки. И это только общая библиотека; ещё есть оккультная, как я упоминала ранее… В такой атмосфере беседа между Линнеей и её посетителями продолжалась ещё какое-то время, но когда все вопросы были заданы и отвечены, когда все эклеры – съедены, а весь кофе – выпит, наши герои покинули старушку, пообещав первым делом наведаться в замок Йилленкройц на следующий день утром – фрёкен Эльфеклинт упомянула, что Альгот Фриск, смотритель замка, сегодня был выходной, поэтому если потенциальным новым членам Сообщества нужна была помощь в ориентировке на местности – лучше было прийти в замок уже в пятницу утром.  ЗАМОК "ЙИЛЛЕНКРОЙЦ"
Школьная улица (Skolgatan), Уппсала, Швеция
09:00
Пятница,
3 сентября 1875 годаУтро третьего дня осени оказалось таким же мягким, тёплым и солнечным, как и предыдущие два; можно было бы подумать, что и не осень пока что вовсе, а всё ещё лето, если бы лиственные деревья тот тут, то там в Уппсале не начали переодеваться в золото и пурпур, устав от летних изумруда и малахита. По какому-то удивительному повелению судьбы все пятеро – Ульма, Харальд, Густав, Аксель и Эмиль – оказались у старых ворот замка в одно и то же время. Замок представлял собой высокое многоэтажное каменное сооружение с несколькими остроконечными башенками, рельефным фасадом, украшенным статуями горгулий и прихотливой лепниной, изображавшей переплетение различных цветов и древесных ветвей, и с тёмными провалами окон, почти все из которых бурели тёмным пурпуром штор. Территория замка, поросшая сорняками и не в меру разросшимися зарослями плюща и дикого винограда, была окружена высоким массивным чугунным забором, ажурные ворота которого охраняли каменные изваяния сидящих грифонов. Густой сад, окружавший замок по периметру, был старым и неухоженным – годами не стриженный кустарник давно утратил ту форму, которую ему придавали некогда, а различные деревья настолько переплелись ветвями, что практически образовывали сплошной шатёр над головами у тех, кто следовал по усыпанной листьями дороге, выложенной мраморными плитами, от ворот до замковых дверей. Территория замка была невероятно огромной. Сорняки и заросли неухоженных кустов частично скрывали многое, но благодаря ясной солнечной погоде наши герои успели разглядеть многое: справа, у самого берега реки Фирис, располагался запущенный каменный лодочный причал и лодочный домик, чьи стены покосились от времени, сырости и плесени, которая поглотила бóльшую часть досок. Чуть поодаль виднелись корявые сооружения – вероятно, сараи и подсобки садовника. Два мраморных фонтана утопли в багряном месиве листвы дикого винограда, а несколько античных статуй, стоявших то там, то сям в саду были почти неразличимы из-за оплётшего их плюща. Слева, посреди вековечных дубов и ясеней, виднелся небольшой холм, на котором угрюмо чернели поросшие мхом и лишайником гранитные кресты; зоркий взор мог насчитать семь штук. Альгот Фиск, смотритель замка, оказался почти что дряхлым стариком, который, тем не менее, всё ещё производил впечатление чопорного и любящего ритуалы и церемонии дворецкого, и держал прямой спину. Окладистые седые бакенбарды подчёркивали такую же пронзительную синеву его не по возрасту ясных глаз; высокий и худощавый, одетый в поразительно контрастировавший с общей атмосферой запущенности чистый костюм, он сразу же принёс свои самые искренние сожаления и извинения за то состояние, в котором находился замок Йилленкройц на сей день. Для поддержания такой громадной территории и такого масштабного сооружения в сносном состоянии требовалось куда больше, чем две старческие руки, и потому – было вполне очевидно заметно – Альгот неимоверно обрадовался тому, что рук отныне появится больше, причём рук молодых и сильных. Вкратце описав состояние замка и титанический объём работ, необходимых для приведения оного в относительно обитаемое состояние, Альгот, тем не менее, заметил, что все свои силы он вкладывал в то, чтобы содержать в приемлемом состоянии основную замковую библиотеку, столовую, салон и десяток из пары дюжин имевшихся в замке спален. Встретившая наших героев у дверей молодая веснушчатая девушка с такими же пронзительно синими глазами, как и у херра Альгота, назвалась Перниллой – она была его внучатой племянницей и помогала ему поддерживать порядок в замке; тепло поприветствовав новоприбывших, она сообщила, что «если господа желают завтракать, то всё готово для того, чтобы в течение четверти часа накрыть на стол. Ежели завтракать не желают – есть и кофе, и чай, и сендвичи, и булочки»; и действительно – в полутёмном фойе замка пахло не только пылью, напольным воском и сушёными травами, но и отменно заваренным кофе.
|