Версаль все еще погружен в траур. Со смерти короля, однако, прошло уже несколько недель и можно уже сказать с уверенностью, что двор отошел от пережитого шока. Более того, несмотря на мрачные одеяния и преобладание везде и всюду черного цвета, настроение придворных можно даже назвать приподнятым. От нового короля ждут перемен и перемен к лучшему.
Взгляды многих все чаще и чаще устремляются к де Мопу, чей суровый и мрачный лик так контрастирует теперь с кричаще яркими среди всеобщего траура одеждами канцлера. Двор жаждет его крови и явно надеется, что новый король наконец передаст печати кому-то более достойному. Явно согласны с этим и многочисленные представители провинциальной знати, которые может быть и не могут поделиться своим мнением с королем и его приближенными лично, но засыпают дворец многочисленными письмами и петициями с просьбами отставки де Мопу и его правительства. Оптимизм лучшим людям Франции внушает уже то, что подыскать правительство (в их глазах) хуже королю будет, пожалуй, не слишком легко.
Разумеется, ненависть их к канцлеру связана с его долгим противостоянием с парламентами. Петиции о его отставке сопровождаются и мольбами вернуть парламентами прежнюю независимость, именно этого от взошедшего на трон молодого монарха ожидает теперь если не все страна, то весьма и весьма значительная ее часть. Только некоторые робкие обращения призывают короля задуматься о том, чтобы вернуть лишенных своих мест членам парламента деньги, за которые эти места были когда-то приобретены. Робость эта связана, однако, лишь с тем, что большинство ждет именно возращения мест в парламентах законных их обладателям.
Приходят и петиции иного содержания. Некоторые сторонники физиократии обращаются к королю с предложениями рассмотреть отмену ограничений на торговлю зерном... Да, подобное уже делалось прошлым королем и привело к не самым лучшим последствиям (тогда реформы были свернуты из начавших расти цен, вызвавших народное недовольство). Но, уверяют ученые мужи, отмена ограничений будет только способствовать развитию земледелия и большим урожаям в будущем, а заодно и принесет дополнительные доходы казне.
Остается также вопрос судьбы мадам Дюбарри. Совсем недавно она была почти всемогущей, а теперь лишилась всего. Дюбарри не слишком любима придворными и, пожалуй, они будут рады ее ссылке, изгнанию из Франции или даже чему-то худшему, если новому королю будет угодно провести расследование тех злоупотреблений своей позицией, в которых она может быть повинна. Кстати... А где она? Никто, кажется, не видел мадам Дюбарри после ее отъезда из дворца за несколько дней до смерти короля.
Также нужно озаботиться церемонией коронации и всеми сопутствующими мероприятиями. Здесь предстоит масса дел и масса сложных решений... В первую очередь решения о том, стоит ли короля воспользоваться так называемым правом счастливого пришествия и собрать особый единоразовый налог с городов Франции, Церкви и некоторых дворян. Традиционно налог взимается как бы за то, что король подтверждает старые права и привилегии, дарованные его предшественниками. В этот раз особую пикантность ситуации придает то обстоятельство, что покойный король весьма, как скажут некоторые, недостойно поступил с древними правами парламентов и благородных мужей, в них заседавших. Кто-то может сказать, что взимать этот налог сейчас будет не вполне справедливо.
Перед королевой также стоит выбор. Она и сама может взыскать с населения городов особый налог по так называемому праву пояса. Это не оскорбит никого из числа ученых и благородных, однако платить налог придется самым бедным из горожан и для некоторых он может стать достаточно тяжелой ношей, которая несомненно омрачит празднования.
Король может получить 5 единиц личных/государственных (на выбор) средств по праву счастливого пришествия
Королева может получить 3 единицы личных/государственных (на выбор) средств по праву пояса