Просмотр сообщения в игре «[LitM] Зодчие Туманов»

  Саундтрек: ссылка

Налетевший с востока порыв ветра бросил солёные брызги в рассечённое морщинами лицо. Сколько раз за свою жизнь он выходил в море? Трудно оценить, невозможно подсчитать. И всё же, разница была очевидна: впервые за долгие годы это не его корабль. Не его люди перекрикиваются на едва знакомом языке, загружая на борт не его товары. Не ему стоять на носу, командуя отправление, не ему подсчитывать барыши от будущих сделок, не ему поднимать первый кубок за успешное возвращение. Его люди, его корабль, его товары - всё это лежало теперь на дне, возможно, не далеко от этой самой бухты, и лишь крики чаек были ответом на немой вопрос северянина.
Широкая шершавая ладонь крепко, до белых костяшек, сжала богато украшенную рукоять старинного меча. Фьёльнир Харальдсон, переживший больше зим, чем зачастую положено людям его ремесла, стоял на пристани и напряжённо всматривался в морскую гладь, словно ожидая, что пучина вот-вот разверзнется и исторгнет.. нечто. Или, напротив, поглотит усталого путника, завершив, наконец, не иначе как по недосмотру богов затянувшуюся историю. Но пучина оставалась холодной и бесстрастной, а значит, как и прежде, вершить свою судьбу Беспокойный должен был сам. Потому и весть о призыве короля Анарауда, достигшая берегов Скелтанна, показалась эттиру если не промыслом богов, то, во всяком случае, отличной возможностью.

Путь до Горт Гелина был не в пример короче и спокойнее его прошлого путешествия, и старый мореход обнаружил себя на Закатном Берегу Брейниона прежде, чем успел как следует насладиться той стихией, в которой провёл значительную часть своей жизни. Вой ветра, плеск волны и скрип снастей разбередили душу, убаюканную было двумя годами сухопутной жизни, и, ступая по каменной мостовой пёстрого и многоликого, шумного и богатого, но такого чужого города Фьёльнир ощущал тоску столь необъятную, словно вся горечь прожитых лет разом навалилась на непокорные плечи, принуждая, наконец, согнуться, покориться, принять неизбежное и позволить жизни вынести себя на обочину, точно морскому прибою, после урагана выбрасывающему на берег обломки и тухлые водоросли. Вся его стойкость и вера в величие собственной судьбы понадобилась мореходу в тот день, чтобы дойти до Янтарного Замка и обнаружить себя в многоголосой толпе молодых, полных жизни и надежд претендентов, иные из которых и вовсе были безусыми юнцами да девицами на выданье. Не будучи посланником иных народов из дальних краёв, Фьёльнир мог заслужить своё место лишь навыками и опытом. Благо, и того, и другого было в избытке - с таким не тягаться младшим детям мелких помещиков да городских мастеровых. Маршалы огласили вердикт, и седой моряк занял своё место рядом с семью другими избранными, годившимися ему в сыновья и дочери, а того гляди и во внучки!
Дальше было обучение, не так уж много нового давшее Харальдсону, но позволившее лучше узнать своих новых товарищей. Добрый молодец Вятко из земель Велетов, оказавшийся от дома даже дальше, чем сам Фьёльнир, пришёлся по душе северянину лёгким нравом, почтением к старшим, равно как и тем, с каким вниманием он слушал наставления. Эттир не сомневался, что из парня выйдет толк, если будет воля богов прожить ему достаточно долго. Колючая и дерзкая Эйнет была истинной дочерью своего народа. Не так уж много времени Фьёльнир провёл на берегах Скелтанна, но даже за те два года он успел понять, сколь много общего у эттиров и гойделов - сынов и дочерей холодных северных островов, и в юной рыжеволосой гордячке видел он ту дочь, которой у него никогда не было, но уж если бы была, то, пожалуй, именно такая. Хмурый и недоверчивый Моркар, пришедший из Альбиона, земли, тесно связанной с островами Эйяррика торговлей и войной, которые едва отличали друг от друга многие эттиры, включая Харальдсона, не спешил открываться товарищам. Если это кого и огорчало, то точно не Фьёльнира, твёрдо уверенного, что всё случится в свой черёд.

Были и другие, коих собрали в другой отряд: таинственный юноша из Волшебного Народца, тщедушный сын сельских мастеровых, явно неглупый, раз уж умудрился как-то пройти отбор, смуглокожая чужестранка, экзотическая красота и чудные одежды которой неизменно приковывали взгляды мужчин, и хускарл Хрольфа Бурого, славного ярла, с которым Фьёльниру однажды, в годы их далёкой юности, доводилось отправиться в поход. Хельгарда же Беспокойный не знал, но не сомневался, что случайный человек не снискал бы доверия славного ярла. Кивнув воину, когда настал его черёд представиться, Харальдсон вышел вперёд. Высоко поднятая голова, широко расправленные плечи и достойная королей рукоять меча, на которой покоилась левая рука морехода, странным образом контрастировали с небогатым его одеянием, прикрытым видавшим виды дорожным плащом.
- Фьёльнир Харальдсон, - представился северянин и, убедившись, что имя прозвучало достаточно громко, чтобы его услышали в каждом углу зала, удостоил короля и королеву короткого поклона, глядя в лица обоих монархов.
- Волею богов оказался в этих землях, - на этих словах поклона удостоились вёльва и годи. - Я видел Скверну севера и был избран присоединиться к борьбе с ней.
Перед последними словами кивка удостоились ведьма и друид.
- Перед богами и людьми я принимаю этот вызов, и да направят меня мудрость Всеотца, ярость Громовержца и честь Однорукого!