Форумные ролевые игры

– Считаешь старую Агнесс сумасшедшей, милок? – вместо ответа спросила вдруг старуха, прищурившись. – Многие считали. Давным давно, ещё во времена, когда каргой меня назвать язык и у тебя бы не повернулся. Только где ж они все? Пережила всех и каждого.

Агнесс каркнула — вышло что-то среднее, то ли смех, то ли кашель.

– Насквозь тебя вижу. И тебя, и тени, что тянутся к тебе из столицы.

И снова Марша накрыло странное, тревожное ощущение — что безумна во всей это истории вовсе не старуха, а он сам, близорукий и ничего не понимающий Виктор.

– Тебе выпала честь участвовать в фестивале. Позабыл что снилось уже? – карга неодобрительно качнула головой. – Может и близнецы тебе милее будут старых богов?

Что-то изменилось. Словно щёлкнуло рядом — и в одночасье, в вагоне вдруг сделалось темнее и холоднее. Глаза старухи остекленели — Виктор хорошо знал этот мимолётный, но отчётливый миг, когда жизнь вдруг покидает бренное тело. Вот только старуха, вне всяких сомнений, была жива — замерла, словно статуя, с пустыми, потерявшими осмысленность, зенками.

– Зелёный свет. Мертвецы, — произнесла она глухим, сдавленным шёпотом.

И продолжить шептать — быстро, сбивчиво, монотонно, продолжая смотреть в одну точку куда-то сквозь Виктора.

– Альмер, Скорбящий и Безымянный, – шептала скороговоркой, заговариваясь и дрожа. – Запятнанный и Сильван. Три дня, три ночи, и шестнадцать сердец. Пустые души — мёртвые души.

Скрюченные пальцы старухи вдруг отчаянно вцепились в ткань пальто Виктора. Её безумные, мёртвые глаза вспыхнули совсем рядом.

– После шестого удара колокола… кошмар изменится навсегда.

Прежде, чем оторопевший Виктор успел что-либо предпринять, старуха вдруг зашлась в судорогах — на губах выступила пена, спина выгнулась. Она поднялась, сделала два шага дёрганой поступью неисправной марионетки — направляясь к ведущей в кабину машиниста запертой двери.

– Смех в темноте, – прохрипела сквозь зубы, и плашмя рухнула на пол между рядами.

Тогда же дверь позади распахнулась — в вагон вошёл Моррис.