Объяснения Яапа, судя по всему, слишком сильно разволновали старушку Кинли. Мужчина даже почувствовал уколы совести когда увидел, к каким результатам все это привело, однако самое важное было сделано - доктор ехал в поместье, а экономка подтвердила, что никто в семействе Маккензи не страдал обмороками и амнезией. Трудно было сказать, усложняет или упрощает эта информация все дело, но хотя бы очевидно возможные причины помимо побочного действия препарата проверить было необходимо. Оставалось прояснить мотивы действий Маккензи из прошлого. Голландец надеялся, что это тоже может дать зацепки для восстановления расщепленного между временами и личностями сознания Мартина, которое явно было нестабильно и скакало из одного временного момента в другой.
Информация из книги лишь подтвердила подозрения о предательстве Маккензи по отношению к восстанию и самому лорду Мюррею, что логично вытекало из предупреждений Мартина, да и виденного Яапом. Значит, это позволило роду сохранить за собой поместье и, возможно, самое себя. Задумавшись, ван дер Танг младший ощущал, что для него сейчас это не имело никакого значения. Точнее, лично для него это было хорошо, ведь иначе он не знал бы сэра Джорджа, миссис Маккензи и, в конце концов, самого Мартина. Не было бы этой дружбы, как и тех светлых воспоминаний из детства о совместных прогулках, шалостях, посиделках у камина и прочих немудреных, но крайне важных радостях, которые так манили маленького Яапа из Эдинбурга в отдаленное поместье в горах. Так что как бы то ни было, а винить в чем-либо предков Мартина или его самого он уж точно не будет. Хорошо бы помочь ему как-то, но как именно, далекий от понимания работ друга инженер не понимал, и тем не менее собирал по крупицам информацию, которая могла бы натолкнуть на правильные мысли или просто оказаться как-то полезной в этом деле. Хоть и казалось, что от этого отпуска он уже устал больше, чем от того тяжелого проекта в позапрошлом году, когда продажник пообещали клиентам прорывную технологию, а его отделу пришлось ее в срочном порядке реализовывать без каких-либо шансов на успех и под постоянным прессингом со стороны высшего руководства.
Оставленные же книги в наследство особого впечатления не произвели за исключением одной, название которой Яап записал в блокнот чтобы позднее вернуться к ней и прочитать отдельно в более спокойной обстановке.
*************
Пришедший доктор же отнимал последнее силы. Голландцу стоило огромных усилий вести с ним светскую беседу и слушать его жалобы на сельскую жизнь, хотя и хотелось взять его за шкирку и пинками загнать в комнату друга чтобы тот уже начал заниматься своим делом, а не пустой болтовней. Тем не менее, наконец поток словоизлияний закончился, и началось наконец обследование. Когда же прозвучал вопрос про препарат, Яап выдал заранее заготовленный ответ:
- Я не видел, чтобы мистер Маккензи что-то принимал в виде таблеток, порошков, жидкостей или чего-то еще помимо еды, которую миссис Кинли любезно приготовила нам в дорогу. Однако, я ел то же самое, и со мной все в порядке.
Ему очень хотелось рассказать доктору все, что он знал, но во-первых ему бы не поверили, а во-вторых навряд ли сам Мартин хотел бы этого даже для спасения своей жизни. И в таком случае показания самого Яапа потеряют доказательную силу как недееспособного или психически нездорового человека
В этот момент Яап понял, что ему даже в голову не приходило осматривать комнату Мартина ранее, а ведь тут могли находиться какие-то зацепки о том, как вылечить друга, ведь тот сам куда лучше провинциального доктора знал о возможных побочных эффектах препарата, а может, и противоядие от них, чем черт не шутит