Звук ваших шагов отчётливо слышался в помещении. У кого-то громче, у кого-то чаще, у кого-то более осторожные. Иных звуков, кроме создаваемых вами не было. Разве что с улицы доносилось негромкое журчание, изредка нарушаемое перепевами птиц где-то неподалёку, да какими-то отдалёнными звуками, присущими любому городу. Разве что гудения машин точно не было.
Звуки стали отчётливее, когда Кирил и Джерри выглядывали в окно. Первое, что стало заметно, что пресловутой изгородью для этого двора служили насыщенно-зелёного цвета кусты в метрах трёх от дома. В них виднелся арочный растительный проход. Прямо под окнами раскинули свои ветви высокие деревья, судя по красным ягодкам на них - то ли вишня, то ли черешня. Прямо от дверей к проходу вела мощёная плоским серым камнем дорожка прямо на площадь с белоснежным фонтаном в несколько уровней. По краю площади виднелись несколько скамеек и было понятно, что они скорее всего есть там со всех сторон, но проход позволял видеть лишь часть.
На одной из скамеек сидела пожилая женщина, прочих деталей было особо не разобрать, слишком далеко. Один раз быстрым уверенным шагом мимо прошёл крепкий мужчина в подобии формы. Женщина с ребёнком, что носился вокруг неё и что-то эмоционально рассказывал, чему та то и дело кивала. В остальном же было довольно тихо и безлюдно. Что не удивительно в столь ранний утренний час, когда на улице ещё веет ночной прохладой и роса оседает на траве. Виднелся край бледно-голубого безоблачного неба.
Поглаживая прохладный, нежно-бархатистый лепесток, вслед за остальными в соседнее помещение вышла и Рина.
Цветок в её руке напоминал уменьшенный многолепестковый лотос алого цвета. Размеры его были такие, что вполне он вполне помещался в ладошке, а стебель и листья на нём напоминали о розе, только были каике-то более утончённые. Запах был приятный и лёгкий, что-то среднее между земляникой и маттиолой. Возможно именно его уловил профессор, так как в остальном в помещении было по-утреннему свежо и даже слегка прохладно. Хозяева явно следили за этим.
Пока Маклейр жадно пил свежую, но всё же слегка отдающую привкусом травы воду, Батс разглядывала картину на стене.
На ней, на фоне виднеющихся вдалеке снежным вершин была изображена небольшая зелёная скала, на которой стояло одинокое дерево Под ним бурый медведь с каким-то небольшим зверьком. Всё это было нарисовано явно кистью художника, кажется старевшего вложить в неё какую-то мысль и идею.
На деревянной столешнице, помимо вазы с цветами, лежало несколько листков бумаги. Так с ходу что в них написано было непонятно, хотя и возникало ощущение, что это что-то знакомое. Но можно было разглядеть явные схемы шитья, рисунки тканевых игрушек, схемы, какие-то списки. Рядом лежало и стояло в деревянный стаканах несколько то ли ручек-стилусов, то ли карандашей разнообразных цветов, немного необычные ножницы. А ещё на нём были разные плетёные, тканевые и, кажется, сделанные детскими руками игрушки. Птички, стайка осьминогов, мышка и пара человечков. Также аккуратно около стены лежала записная книжка или дневник в тонкой кожаной коричневой обложке без каких-либо пометок на ней.
Помимо этого дальнего края стояла ещё миниатюрная плетённая корзинка, в которой в разноцветных бумажках горкой лежали скорее всего конфеты, а вперемешку с ними не большие печеньки в виде разнообразных животных и растений. Рядом стоял прикрытый крышкой глиняный оплетённый пряжей до половины кувшин и пара стаканов подобного же вида.