Орсон преодолел лестничный пролёт в полузабытьи. Крик, звук борьбы, сдавленное рычание. Там, в архиве, происходило нечто страшное, и торговец по какой-то странной логике считал, что он сможет повлиять на ситуацию. Вероятно, сказывались годы успешного общения с покупателями. Способность убеждать людей и располагать их к себе кого угодно сделает самоуверенным.
Не разбирая пути он влетел в комнату, увидел ящик с инструментами, схватил то, что первым попалось под руку — тяжёлый лом с загнутыми острыми зубцами. Сжимая железяку, Орсон побежал дальше и увидел Ивара и Мендосу. Сэр Колкахун пинком сбил секретаря Ларкина на пол и между ними завязался поединок. Значит, бандиты раскусили их и наведались в архив первыми — этого следовало ожидать! Ну что ж, сейчас они навалятся скопом и скрутят Мендосу, а там уже посмотрим...
Орсон внезапно почувствовал, как кровь прилила к лицу. Он остановился на месте, будто окаменел. Подсознание проводило сложные вычисления того, что с ним происходит. Он видел, как Мендоса навалился на Ивара, как отбежала Тринидад... Ему бы поднять лом и ударить... Ударить? Кого? Уинтерс ни в жизнь не ударил бы никого ломом по голове, хотя бы потому, что ему не хотелось провести остаток жизни в тюрьме за убийство человека.
Вот только Мендоса не был человеком. Вместо рта на его лице зияла дыра, заполненная мелкими острыми зубами. Это даже нельзя назвать ртом. Это нельзя назвать лицом. Это нельзя назвать Мендосой. Существо, мерзость, тварь. Оно не имело право присутствовать в этой реальности.
Скованный ужасом Орсон широко раскрытыми глазами смотрел, как кошмарная мразь тянется к лицу Ивара.