Конкурс №20 (Вне). "Кто там ходит в саду?"

1. Среда

Среда для хоррора является критически необходимой. И одно из главных ее свойств – безвыходность.

Часто действие происходит в местах, из которых сложно выбраться. Из минусов: при просмотре фильма ты сразу задаешься вопросом “а нафига ты вообще туда забрался?..”. В своей истории я пытался адаптировать среду, характерную для жителей СНГ и выбрал обычный панельный дом (режиссер потом его поменял на питерский старый фонд и я считаю это упущением).

Почему это страшно? Потому что мы все живем в этих панельках. Среда пугала только при условии узнавания. Это второе ее важное свойство: узнавание. Моя панелька была самой обычной и жили в ней обычные люди. До того момента, как там целиком не сгорел этаж. И все. Моя среда - это обычный дом, в котором живет каждый из нас и наличие сгоревшего этажа на нем. Многие жильцы вынуждены ездить на лифте мимо этого этажа, ходить по лестнице. Они каждый день так или иначе сталкиваются с отголосками той трагедии и она медленно сводит их с ума.

Среда создана. Есть вопросики про безвыходность, но они решались от истории к истории.

Одна из моих любимых серий “Колыбельная” (написана не мной) и там очень тонко передана безвыходность ситуации, в которой оказалась героиня. Ее среда, ее зона безвыходной среды – она мать новорожденного. И у нее послеродовая депрессия.

2. Несоответствия

Второй важный момент, который бы хотелось отметить для “пугания” это наличие несоответствий. Иррациональность происходящего. Страх в нашем мозгу часто возникает в моменте, когда мы не способны логически объяснить какие-то явления.

Пугают ли вас монстры? Скорее всего нет, особенно если они написаны на белой бумаге. В фильме вы можете успеть закрыть глаза или просто оценить правдоподобие куклы. Скорей всего в реальной жизни встреть вы такое — вы бы обосрались. Но как только это переходит в плоскость литературы и кинематографа, становится уже не так страшно, правда? Поэтому я решил играть на маленьких иррациональностях.

Снова приведу в пример историю про мать. Там женщина страдает от того, что ее ребенок постоянно плачет. Муж на работе, никто не может помочь. Она один-на-один заперта с ребенком и ее психика начинает потихоньку сдавать. И вот, уложив малыша, она выходит из комнаты… и он снова начинает плакать. У нее истерика, отчаяние. Она уже на грани… и вдруг через радио-няню она слышит, что кто-то поет колыбельную ее малышу.

Кто это? Как он оказался здесь? Что ему надо?

Иррационально. Страшно. И, вишенка на торте: в радионяне нет батареек, потому что женщина разбила ее о стену в истерике.

Ситуация максимально бытовая, обыденная. Это наша с вами жизнь, но в нее вмешивается элемент несоответствия. Сбой в матрице. И пока ты не понял, какое этому есть объяснение — это страшно.

3. Уязвимость

Сразу от этой истории перейду к новому элементу. Уязвимость героя. На этом столпе строятся чуть ли не все хорроры. Когда главным героем или объектом ужаса становится кто-то, кто не способен за себя постоять. Часто это дети, хрупкие девушки и т.п. Накаченные мужики с черным поясом по тхэквондо не могут стать действующим лицом хоррора. Брать мужчину за героя в такой истории — худший мув. Отвечаю. Персонаж должен быть максимально уязвимым. Его шансы при встрече с ужасом должны быть минимальны. Это неравная борьба. Ты должен за него бояться.

Опять же в сюжете мать-ребенок наш страх зарождается не только в моменте иррациональности, но и в том, что в комнате кто-то есть. Наедине с малышом. Его шансы буквально - 0. И это страшно.

4. Персонализированность и психологизм

Истории так или иначе должны быть личными. Да, хоррор про пугать, но он при этом должен быть о чем-то еще. Все существо хоррора по-сути метафора, отражение чего-то реального, психологического. Наши страхи зачастую являются отражением наших травм.

История про дом мне пришла от экзистенциального ужаса. Я родился в бедной маргинальной семье. Квартира в старой общаге это буквально все, что у нас было. При этом я учился в гимназии и все мои друзья были представителями другого круга. Того, в который мне хотелось бы попасть. Сначала я был слишком беден, чтобы съехать, потом у меня умерла мать и мне пришлось снова вернуться. Сраный дом не отпускал меня и мне часто снились кошмары о том, что я не могу найти из него выход. А если выходил — его ужасы догоняли меня, где бы я ни был. Это было похоже на историю из игры Хейдес, где главный герой пытался сбежать из ада в мир живых. Но он не мог этого сделать. Потому что родился мертвым.

Эта мысль не давала мне покоя. Я родился мертвым. А эта сраная шестнадцатиэтажка просто мой вертикальный гроб. Вот из чего на самом деле родилась история. Из того, что я долгие годы не мог вырваться из среды, что меня породила.

Некоторые истории в сериале писались моими соавторами и каждый добавлял свои страхи и отчаяние. Страх оказаться плохой матерью в колыбельной. Там буквально, призрак — женщина в окне — олицетворение не столько послеродовой депрессии, сколько некой идеализированной матери в голове женщины, которая в отличии от нее может успокоить ребенка. Которая приходит лишь при одном условии: если ребенок плачет. Эта история заканчивается тем, что женщина кладет подушку на лицо ребенка, чтобы заглушить его крик. “Когда он кричит — она приходит”. Кто “она”?) Монстр внутри героини? Чувство своей ничтожности? Что на самом деле кроется за призраком?

Как сказала мне автор истории, в ядре был ее личный страх: “Я боюсь убить своего сына”. Из этого ужаса выросла история. Страшнее она стала благодаря мелким уловкам, но ее ядро было в этом.