Глубокая ночь. Туман и тени, что в нём обитали, постепенно таяли. Также постепенно истончалась тишина, пронзаемая «живыми» звуками природы. Даже звёзды как будто стали светить ярче, освещая путь назад. А он, путь, за собственными размышлениями о произошедшем и будущем показался коротким, будто и не бродили вы по болотам часами в поисках ведьмы. Совсем скоро болотистая местность сменилась на лесную, где-то вдалеке знакомо зашумел Эльфийский поток. Вышли на дорогу и вот, до деревни уже и рукой подать.
Уэйворд не спал в столь поздний час. Кто-то из деревенских, видимо, заметил движение издалека, так что вышли вас встречать, по ощущениям, все немногочисленные местные жители сразу. Бросилось в глаза, что среди них не было Беннет. Зато мужчины были, хоть почти все стыдливо отводили взгляд, прям как у Каменного Очага. Ну, оно и не удивительно: тёмные чары могучи, но не всесильны. Ведьма ищет слабости, заглядывает в самые мрачные уголочки души и достаёт наружу то, что уже есть в человеке, раздувая до невероятных размеров порочное пламя. Но нельзя же винить людей за эти слабости, ведь до вмешательства карги они с ними боролись, брали под контроль.
Никто из деревенских не решался первым обратиться к чужакам, но прежде, чем Дестра с Дагоном успели взять слово, из одного домишки выскочила Эвелла с малышкой Эзрой на руках и поспешила в сторону спасителей. За ней, уже не так бодро, торопливо шагала травница Сальма. Полукровка, не сдерживая слёз счастья, бросалась поочерёдно на всех в попытках отблагодарить крепкими объятиями. Её речь была сбивчива, но вскоре всё же удалось узнать истинную причину такого поведения. После последнего разговора Морна и Сальмы, старуха сдержала слово и не оставляла Эвеллу с малышкой одних. Как оказалось – совсем не зря. Джори, муж Эвеллы, вернувшись с Дагоном из Каменного Очага вёл себя странно, но тогда все мужчины вернулись как не свои. Основная причина была одна – весть о проклятье Неда, что убивает женщин. Сальма было подумала, что ошиблась в своих предположениях о непричастности мужчины к бедам деревни. А тут ещё решили и приготовить могилу для лесника Яго, что требовало непосредственного участия старухи. Совсем можно было забыться, но как стали землю копать, так оттуда как полезли чёрные змеи! Смекнула Сальма, что земля порченная, неладное что-то. Отложили вопрос с кладбищем до возвращения паладина, чтобы та освятила землю плохую да прогнала нечисть всякую. И вернулась старуха к Эвелле, уложила полукровку с малышкой спать, а сама осталась сидеть с ними. Тут-то Джори и объявился, на цыпочках крался. Хотел маленькую Эзру по-тихому украсть и, видимо, на болота к ведьме отнести. Не знал он, что Сальма в доме тоже. В страхе на старуху руку поднял, но, к счастью, обошлось всё. От криков Эвелла проснулась, на помощь позвала. Буйного Джори парой мужиков удерживали, не в себе был бедолага. Привязать его пришлось и охранять, а потом, время спустя, взяло да отпустило наваждение разом. Нетрудно догадаться, что смерть карги помогла в этом. Раскаялся мужик, конечно, а сейчас отлеживается, совсем измотался. В общем, благополучно всё закончилось.
После такого представления слова о ведьме и воспринимались охотнее. Да и как перестали действовать чары карги, так и головы очистились. Прям заметны стали изменения эти в люде деревенском. Кто-то с облегчением принял весть, что тут колдовство было замешано, ведь на него можно было списать все беды прежние. Кто-то переживал, что порченные теперь они все и надо искупления просить у богов. Но жались друг к дружке жёны и мужья, вновь объединённые, а вместе-то и легче все трудности преодолеть.
Чуть погодя вернулась Беннет с половиной десятка женщин. Воспользовавшись суматохой после известия о Неде, матрона поступила хитро. Она не стала призывать всех, как пыталась делать раньше, а созвала только самых верных – и, по стечению обстоятельств, одиноких, – соратниц. Их план был прост: сжечь Каменный Очаг, чтобы у Неда и его дочерей-потаскух не было больше безопасного пристанища. Вслух Беннет никому и никогда не признается, но мысли её в тот момент были чернее гнилого сердца карги: она хотела сжечь заживо семейство Паско. И неизвестно, как сложилось бы всё, но Нед с дочерями ушли куда-то раньше, чем Каменный Очаг освятило пламя факелов. Трактир всё же был подожжён, а осознание сделанного пришло к женщинам запоздало. Вся компания во главе с Беннет вернулась с повинной. Характер у матроны остался по-прежнему колючий, но спеси поубавилось. И на неё определённо воздействовали чары карги, так что сложно было по справедливости судить её прошлые поступки.
За всеми объяснениями, разговорами и делами пролетело быстро время. Летний ранний рассвет задребезжал на горизонте. Всё плохое осталось позади, впереди же – несомненно только лучшее.